Цивилизация
Как вы считаете, каким образом в России можно решить проблему бедности? Во время прямой линии президент России Владимир Путин назвал одним из решений рост производительности труда. Как вы к этому относитесь?
— Я тоже хотел бы ответить, что проблему бедности можно решить только и только экономическим ростом, а экономический рост определяется как ростом производительности труда, так и еще двумя факторами. Это улучшение состояния рынка труда и инвестициями.
К 2024 году Путин поручил снизить бедность вдвое. Как вы считаете, этого удастся достичь и если да, то каким образом?
— Вы знаете, вопрос двойной. Снизить — я думаю, что это возможно. Вопрос в том, что у нас существует майский указ №204, который в том числе предполагает, что мы станем пятой экономикой и так далее. Вот это пока вызывает большие сомнения.
А с чем это связано?
— Это связано с тем, что в принципе при нейтральных или даже благоприятных внешних условиях, в том числе ценовой конъюнктуре, мы как-то резко сбавили темпы роста, которые сейчас, вы знаете, в первом квартале вообще пол процента. Поэтому, естественно, при такой конъюнктуре, при таких тенденциях нам снизить бедность не удастся.
По вашей оценке, что будет с реальными доходами населения в ближайшем будущем? Когда они начнут расти?
— Пока
тенденция такова, что они падают. И в этом году они, скорее всего, снизятся пятый год подряд. Это тем более странно, потому что в принципе цены на нефть находятся на достаточно приличном уровне.
И я не разделяю мнение правительства о том, что этот год должен был быть плохим. Ну, а он планируемо плохой, и все оценки сходятся от меньше одного процента до 1,3% роста в этом году [прогноз по росту ВВП в 2019 году – «Газета.Ru]. Мне совершенно непонятно, почему так должно быть, как и совершенно непонятно, зачем нужно было поднимать НДС [до 20% с января 2019 года – «Газета.Ru]. Никакой пользы от этого не получилось. Конечно, нужно стимулировать частную активность, частные инвестиции, частный сектор. Я думаю, что это принципиально важные вещи.
А каким год должен был быть?
— Он, мне кажется, должен был быть хорошим (улыбается).
А почему?
— А почему плохим? У нас нефть 60-70 долларов за баррель. Инфляция невысокая. Конечно, должна быть более стимулирующая политика Центрального банка, надо более резко снижать процентные ставки, удешевлять деньги — это первое. Второе —
надо смягчать бюджетное правило. Потому что все равно основным покупателем иностранной валюты выступает министерство финансов. И в таких позитивных ожиданиях и по инфляции, и по девальвации, вернее, их отсутствия — почему нет. Деньги дешевеют, кредиты можно брать более смело. Я имею в виду корпорациям и юридическим лицам. Я совершенно не вижу, почему вот этот год должен быть плохим.
Во время прямой линии Владимир Путин оценил идею главы Счетной палаты Алексея Кудрина распечатать «нефтяную кубышку». По вашей оценке, нужно ли это делать?
— Конечно, да. Мы давно об этом говорили. Еще даже начиная с 2016 года, когда я сотрудничал с Центром стратегических разработок (ЦСР), мы готовили проект, что бюджетное правило нынешнее – оно избыточное, жесткое. И, конечно, есть много национальных приоритетных задач, прежде всего, наверное, в области здравоохранения, куда можно было резервы использовать. А то, что мы превысили полтриллиона долларов резервов, думаю, здесь особо гордиться нечем.
Если санкции будут и дальше (Владимир Путин во время прямой линии называл цифру в $50 млрд – это объем потерь от санкций с 2014 года), мы будем нести еще большие потери или нас спасет импортозамещение?
— Все эти цифры – они условны. Без сомнения, потери ощутимые, особенно в области технологий. Поэтому да, конечно, это негативно. Абсолютно. Я думаю, что импортозамещение нас может лишь частично спасти и то, думаю, что
все, что возможно было за период с 2014 года мы уже импортозаместили.
А что остается? Начинать дружить?
— Как-то, естественно, налаживать отношения. Понятно, что это крайне сложная задача. У меня нет простого рецепта. Но, без сомнения, жить в рамках санкций со стороны как Америки, так и Европы – это, наверное, более чем странно, учитывая все-таки историческое сотрудничество столетия назад.
С чего нужно начинать налаживание отношений?
— У меня нет никаких идей, потому как я вне конкретной политики. Как макроэкономист я понимаю, что это нужно делать. Надо это делать шаг за шагом. А какой будет первый, второй или третий шаг — сказать сложно.
Как вы считаете, каким образом скажется на российской экономике возможное введение санкций против российского госдолга?
— Не знаю. В принципе, каким-то образом скажется, но у нас госдолг маленький. Но, вы знаете, были санкции в 2018 году, в апреле вводились, а в результате сейчас у нас доля иностранных инвесторов на рекордном максимуме находится. Все как-то вышли, если вы помните, летом 2018-ого, а сейчас опять зашли и зашли так, что их стало еще больше. Поэтому российский внешний долг — особенно при обменном курсе достаточно стабильном — выглядит очень привлекательно. Я думаю, что даже в рамках каких-либо санкций будет очень много обходных схем, и иностранные инвесторы все равно будут входить.
Владимир Путин озвучил на прямой линии меры по поддержке семей с детьми. Как вы считаете, помогут ли они?
— Без сомнения, да. Мы [в Минэкономразвития. – «Газета.Ru»] в своих предложениях тоже всегда говорили об адресности. Ясно, что речь идет о помощи в рамках ограниченных ресурсов. То есть понятно, что всем помочь не удастся и, без сомнения, проблема адресности – она является ключевой, чтобы эффективно использовать помощь для тех, кто действительно в этом нуждается.
А какие меры могут быть приняты дополнительно в отношении таких семей?
— Социалка — это отдельное направление, которым занимаются отдельные люди, но я считаю, здесь нужны и какие-то налоговые стимулы, и конкретные пособия, платежи и так далее. Нужно этим заниматься комплексно и адресно.
