Цивилизация
Председатель синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда уточнил данные, представленные патриархом. На самом деле речь идет не о 30 тысячах, а о 9386 новых храмов. В начале 2009 их действительно было около 30 тыс., точнее 29 263, а через 10 лет (на начало текущего года) количество возросло до 38 649 церквей и иных молитвенных помещений (рост более чем на 30%). При этом речь идет о культовых объектах по всему миру. Если говорить о России, то по сравнению со временем, прошедшим после распада СССР, количество храмов в России выросло с примерно 2 тыс. (речь о действующих) до 21 849 сейчас.
С храмовой статистикой, правда, все равно наблюдается некоторая путаница. Потому что именно про «30 тысяч храмов», но только построенных за неполные 30 постсоветских лет, в конце 2017 года говорил председатель Синодального отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион. Он же тогда приводил статистику, согласно которой «на протяжении всего этого периода мы строили или восстанавливали из руин по тысяче храмов в год, или по три храма в день». Эта статистика касается всей Русской православной церкви на территории России, Украины, Белоруссии, Молдавии, Казахстана, других республик Средней Азии, Прибалтики и дальнего зарубежья. «В дальнем зарубежье, включая Русскую зарубежную церковь, у нас сейчас около 900 храмов в 60 странах», — говорил тогда митрополит Иларион, уточнив, что «у нас сейчас количество храмов подходит к 40 тысячам. При такой скорости через 30 лет у нас будет 70 или 80 тысяч храмов».
Важно отметить, что, как правило, строительство церквей финансируют частные спонсоры. И в принципе, они могут тратить свои деньги так, как считают нужным — хоть на храмы, хоть на развитие образования и науки, хоть на больницы или частные школы, хоть на создание за свои деньги космических ракет, как делает Илон Маск. Это вопрос приоритетов. Как конкретных частных спонсоров, так и общества целом, которое такие приоритеты формирует. Или позволяет формировать. Правда, встает вопрос — насколько добровольно они скидываются.
Однако существенная доля строительства культовых сооружений финансируется за счет государственных корпораций. Тут вопрос уже более сложный. Получается, что государство как главный акционер таких структур не совсем отделено от церкви, а она от него. Если государство указывает, скажем, госкорпорациям, сколько они должны платить дивидендов, то, получается, оно также «указывает» (или согласует, как минимум), сколько они должны построить церквей? Или топ-менеджмент тут имеет автономию в решениях? Но с какой стати?
А сколько храмов нужно нашей стране на самом деле? Если взять цифры, приведенные Легойдой, то у нас сейчас при населении 146,7 млн человек одна церковь (или помещение для молитв и литургий) приходится примерно на 3,8 тыс. человек. Размещение культовых объектов, разумеется, неравномерно. Где пусто, а где густо, как говорится. По словам того же Легойды, в Новосибирской епархии, например, на один православный храм приходится 25 000 человек.
Но речь о населении в целом. Но ведь далеко не все верующие православные. Известно, например, что примерно четверть населения России — мусульмане. Еще есть иудеи, буддисты и так далее. Страшно сказать, есть атеисты. Хотя к православным относят себя во время социологических опросов примерно 80% россиян (примерно столько считают себя русскими), возможно в данном случае люди часто путают вероисповедание и национальность. Однако активных верующих, регулярно посещающих церковь и соблюдающих пост, среди населения не более 5-6%. Так, на пасхальную службу в этом году, по данным МВД, пришло 4,3 млн человек по всей стране (на 100 тыс. меньше, чем в прошлом году). Если исходить из последней цифры, то на Пасху пришелся в среднем один храм на 111 человек. Свидетельствует ли эта цифра об остром дефиците церквей в России?
Теперь еще о деньгах и приоритетах. В среднем строительство одного храма на 500 прихожан обходится инвесторам в 300 млн рублей, на 250 – в 90 млн. Даже если взять последнюю цифру, то при строительстве трех храмов в день (более тысячи в год), мы получим объем храмового строительства, приближающегося к 100 млрд рублей в год.
Если инвесторам, повторим, интереснее тратить свои деньги на храмы, а не, скажем, на школы и частные космические программы или научные гранты, то, значит, таковые их приоритеты, поддерживаемые, как мы понимаем, чиновниками на соответствующих уровнях власти.
Нужно также учитывать и прокладку к религиозным сооружениям коммуникаций — а они что для дачника, что для малого предпринимателя больной вопрос. К примеру, проблема подведения коммуникаций к бесплатным земельным участкам для многодетных семей существует годами.
Кстати, если говорить о школах, то цены будут сопоставимы. Если говорить о средних цифрах, то в принципе можно уложиться в 200 млн рублей за школу на 500 учеников. Однако в случае, когда речь идет о современной школе с должным оснащением, то придется выложить уже от 300 до 560 млн и выше (оценки Главгосэкспертизы), в зависимости от климатических условий и региона. Скажем, современная хорошо оборудованная школа на 550 мест в Екатеринбурге обойдется от 377 до 391 млн рублей. Для сравнения, предварительная оценка стоимости строительства храма Св. Екатерины в сквере у Театра драмы в том же городе составила 3,5 млрд рублей.
Количество школ в России, в отличие от количества храмов, не растет, а неуклонно падает. На сегодня в стране насчитывается около 53,5 тыс. школ. В них учатся 13,4 млн школьников. Примерно в три раза больше, чем активных прихожан. За последние годы были закрыты свыше 12 тысяч средних учебных заведений, из них около 10 тысяч — это школы, находящиеся в сельской местности. Потребность в новых школах оценивается в 14 тыс. на период до 2025 года.
Разумеется, на сокращение численности школ сказалось падение рождаемости. Но разве применительно к церквям действует не та же демография?
С больницами картина еще хуже. В 2000 году в стране было 10,7 тыс. больниц и прочих лечебных заведений. Сейчас осталось примерно 5 с половиной тысяч. Темпы закрытия – примерно по одной больнице в день. Почему те же инвесторы, которые готовы тратить деньги на храмы, не хотят прославиться тем, чтобы построить больницу или школу? Риторический вопрос.
Государство, кстати, тоже в этой части тот еще «жертвователь». О масштабе цифр. В начале этого года премьер Медведев подписал распоряжение о выделении регионам субсидий на строительство и реконструкцию 53 объектов здравоохранения. Средства получат 45 регионов с 2019 по 2021 год. Речь о федеральном проекте «Развитие детского здравоохранения, включая создание современной инфраструктуры оказания медицинской помощи детям» национального проекта «Здравоохранение». Будет ассигновано за три года 70 млрд рублей. Это меньше, чем объем «храмового строительства» за год. Осуществляемого, напомним, в том числе за счет пожертвований государственных корпораций.
Кстати, деньги выделяются РПЦ в том числе и напрямую из госбюджета — по государственным каналам: по разным «культурным» статьям, например, на сохранение объектов культурного наследия, через разные гранты социально-культурной направленности и т.д. Порядок цифр – не менее 10 млрд рублей в год или больше. Для сравнения, на весь нацпроект «Культура» на период 2019 – 2024 годы будет выделены как раз те же самые 100 млрд рублей.
При такой социально-религиозной политике и приоритетах, закрепляемых на уровне правящей элиты и бизнес-сообщества, простым обывателям — как верующим, так и всем остальным — остается только молиться. Кто кому и на кого сможет и сочтет нужным.
