Цивилизация
Как ни покажется это странным, но в делах Абызова и Ишаева очень много общего. Хотя бы то, что по отношению к этим внезапно для широкой публики «нарисовавшимся» делам можно задать примерно одни и тех же вопросы, на которые нет однозначных ответов.
Вот они.
Почему дело завели именно сейчас, хотя речь в нем идет о событиях (и предположительно преступлениях) давности минимум пять лет, а то и больше? За что на самом деле повязали Абызова и Ишаева? Кто является «истинным заказчиком» дел? Означает ли возбуждение уголовных дел против таких людей, что силовые структуры получили новые, расширенные границы для своих действий, а список «неприкасаемых» сократился (не будем делать вид, что его нет вовсе)?
И, наконец, главный вопрос, на который хотела бы знать ответ вся политическая «тусовка»: означают ли такие посадки, что правила игры в большой политике, неразрывно связанной у нас с большой экономикой, кардинально меняются или уже поменялись? Тогда где «методичка»? Пора бы уже раздать. А то многие уже ничего не понимают.
Поскольку четких ответов на эти вопросы нет, то вокруг них начинаются гадания, привносящие немалую нервозность как в политическую атмосферу в целом, так и в предпринимательский климат в стране в частности.
Последнее становится все актуальнее для бизнесменов, они видят – и на примере дела Абызова, и в меньшей степени на примере дела Ишаева — что практически любая коммерческая сделка может быть при неблагоприятном стечении обстоятельств (при том, что до конца непонятно, по какой именно причине они «стеклись» неблагоприятно) представлена как мошенничество или воровство, особенно когда речь идет о сделках с участием бюджетных денег.
В худшем случае будет «пришито» создание организованной преступной группы, что дает возможность следователям обходить известные ограничения по мерам пресечения по уголовным делам экономического характера и отправлять фигуранта(-ов) в СИЗО, чтобы были посговорчивее.
В ипостаси ОПГ теперь может быть представлен практически любой бизнес, кроме разве что ИП, и то не факт. И именно гражданин следователь будет определять «справедливость» коммерческой сделки, «истинную стоимость» проданных или купленных активов. Впрочем, многие предприниматели, все еще не оставившие затею вести бизнес даже в таких условиях, полагают, что чаша сия их минует. Потому как: а) они не лезут в политику, б) дружат с нужными властями и структурами, в) стараются не нарушать законов, ведут «белую бухгалтерию» и платят налоги, г) их бизнес не интересен для рейдерского захвата с помощью в том числе силовых структур. Ну-ну.
Они не учитывают еще одного фактора – «черного лебедя». «Гнездовья» этих лебедей расположены в офисах силовых структур, и только там наверняка знают, какой лебедь по какому приказу куда и когда должен вылетать.
Дело Абызова – еще один пример того, что в пресс-релизах СК и других силовиков, наделенных правом осуществлять оперативно-розыскные действия (а таких структур несколько) впору вводить стандартный раздел под условным названием «Почему именно теперь?» Так было с делом экс-сенатора Арашукова и его отца, которых обвинили в преступных деяниях 5-7-летней давности.
Так обстоит дело и с Абызовым. Мутная история вокруг, в частности, «Новосибирскэнерго» и других энергетических структур, фигурирующих в деле, тянется аж с конца 90-х годов. Уголовные дела там уже были. В связи с ними в 2000 году ушел в отставку губернатор области Виталий Муха. Да и самые поздние «преступные деяния» Абызова относятся к 2013 году. Разоблачительные статьи про Абызова стали писать в СМИ вовсю тоже еще лет пять назад.
Согласно обвинению получается, что в ипостаси главы ОПГ Абызов успешно поработал в составе правительства Дмитрия Медведева. Один из эпизодов дела связан со сделкой с участием ФГУП «Алмазювелирэкспорт», который курирует Минфин. Последний, как представляется, не мог не знать об обстоятельствах сделки. Но молчал. Или тогда и ранее все эти сделки с энергоактивами, которые для простого обывателя выглядят как предельно мутные схемы перекладывания активов из одних рук в другие явно с сомнительным целями, считались нормой? Даже при перекладывании в те же самые руки, но с другим юридическим лицом ради прибыли.
Но помилуйте, Абызов тут ничуть не уникален. Практически весь сколь-либо крупный российский бизнес делается именно таким образом. С непременным участием офшоров, ФГУПов и МУПов, аффилированных с госструктурами, непонятным слияниями-поглощениями, размытием долей, «кидаловом» партнеров, на основе устных договоренностей, которые не всегда соблюдаются, судами в Лондоне и Стокгольме, «интересным» арбитражом в России и т.д.
«Контекст» многих сделок часто шире, чем взаимодействие указанных в контрактах и договорах структур, а еще подразумевает некие широкие «понятия», которые в том числе построены на покрытии формальных убытков по одной из сделок прибылями в другом месте. И тут вдруг гражданин следователь делает «незнакомое лицо» и говорит, что все это с точки зрения закона – чистая уголовка.
И он, строго говоря, прав. А объяснения типа «все так делают» или «иначе невозможно» в УК не прописаны.
И тогда начинаются гадания на тему, почему вдруг теперь и кто на самом деле «заказал». Одни пишут, что у Абызова были споры со структурами Вексельберга и Фридмана на сумму куда большие, чем вменяемые ему 4 млрд рублей ущерба. Опять перенос коммерческих споров в плоскость уголовных дел? А как быть, если «партнер» не понимает по-хорошему? Другие – вечные политические конспирологи — предполагают, что арест Абызова – это «удар по Медведеву» с целью его ослабить. Ослабить? Медведева? Он настолько «силен», чтобы эту версию рассматривать всерьез? Кто-то, будучи в здравом уме и трезвой памяти, мнит его «преемником-2024»?
Третьи делают еще более «страшный вывод»: дескать, Абызов строил шашни с какими-то американскими структурами, возможно, из ВПК. Или хотел раскрытия финансовых схем (в суде Вирджинских островов) для США крупной российской структуры, находящейся под санкциями. А это уже «предательство».
Впрочем, вполне возможно, что «политику» (там еще есть и финансирование неких оппозиционных СМИ и структур) делу Абызова приписали задним числом в качестве «объяснения» правящему классу. Пусть боятся, на всякий случай, хуже не будет.
Это как делу американца Майкла Калви задним числом приписали, что он якобы «финансировал оппозицию». «А, ну тогда понятно», — должен воскликнуть патриотически настроенный бизнес, уверовав, что ему-то точно ничего не грозит. И это будет его большой ошибкой.
В деле Виктора Ишаева не менее интересные обстоятельства. С утра в день задержания ему вменяли «хищение леса». Логично и актуально вроде бы. Президент в конце прошлого года велел жестко разобраться с лесной отраслью, где творится местами полный беспредел и неконтролируемый вывоз древесины в Китай. Но к середине дня лес «рассосался» и остался лишь эпизод со снятием офиса на Дальнем Востоке для «Роснефти» (Ишаев был вице-президентом) по завышенной цене. Причем через фирму, бенефициаром которой был сам Ишаев. Вроде бы нарушения обнаружила служба безопасности самой компании. То, что цена была явно завышена, не вызывает сомнений: 50 тыс. рублей за 1 кв. метр в год в Хабаровске – это расценки премиум-блоков в «Москва-Сити».
Но, во-первых, контракт на аренду был заключен пять лет назад. Во-вторых, любой знающий человек вам на это скажет – «так все делают». А через кого же еще, как не через свою фирму? Человеком, который четверть века был для Дальнего Востока примерно тем, чем Минтимер Шаймиев был для Татарстана, а Юрий Лужков для Москвы, — да он просто других схем и не знает, и не практиковал никогда. Что такое для него эти вменяемые ему жалкие 5 с лишним миллионов рублей ущерба? Смешно.
Тогда в чем истинная причина? Привычно ища – и находя — политику, конспирологи говорят, что Ишаев начал сложную политическую игру, поддержав и на выборах, и затем при формировании команды, с победившим вопреки воле федерального центра ставленником ЛДПР молодым губернатором Сергеем Фургалом. Не случайно, одновременно с задержанием Ишаева обыски прошли в правительстве Хабаровского края. «А, ну тогда понятно», — опять скажет на это патриотичный и не играющий ни в какую политику предприниматель – мол, меня эта чаша точно минует. И будет опять неправ.
Потому что помимо всех вышеперечисленных версий дел Абызова и Ишаева есть еще одна. Она состоит в том, что в условиях санкций, противостояния с Западом, оскудения финансовых потоков, сжатия экономики и роста социальной напряженности в обществе силовики могли с самого верха получить отмашку на то, чтобы брать всех, на кого что-то есть. Брать как бы за формальные нарушения, но на самом деле еще и «по совокупности» нарушений понятий. В конце концов, Аль-Капоне сел не за убийства и грабежи, а «скромненько» за неуплату налогов. Первыми жертвами в этой «охоте» становятся те, кто видится силовикам политически уязвимыми. Однако это не значит, что все остальные могут чувствовать себя спокойно, расслабиться и продолжать «воровать по беспределу».
Ошейник снят, поводок отпущен, команда «фас!» отдана. Все политическое и экономическое пространство страны превратилось в огромную Гримпенскую трясину, на которой охотится собака Баскервилей.
