Цивилизация
В последние годы сфера ответственности Суркова сводилась в основном к кураторству политики в отношении Южной Осетии и Абхазии, а также переговорного процесса по урегулированию на юго-востоке Украины. Однако при этом он уже выступал со статьями, вызывавшими определенный интерес и дискуссии в политическом сообществе. Но дискуссии в основном теоретического характера. Отстраненные. Но не актуально-политического. Все же как-никак бывший главный идеолог страны, но не действующий политик.
При том что нынешние кураторы и активные «ньюсмейкеры» внутриполитических процессов избегают выступать со столь пространными теоретическими рассуждениями.
Лидеры нынешнего политическое класса — скорее практики, «делатели», нежели «теоретики». В чем есть как свои плюсы, так и свои минусы. Плюсы в том, что у многих еще свежи в памяти мудрствования советских вождей, проку от которых было немного. И нечего, мол, публику раздражать пустопорожними новыми умствованиями. Минусы в том, что, по большому, счету, в глазах общества не сформирован образ будущего страны и стратегии продвижения к этому будущему.
Куда мы движемся и в каком государстве мы будем жить? Ответов на эти вопросы мы не найдем даже в партийных программах, в том числе в программе правящей партии. И это вряд ли нормально. Тут без теории все же не обойтись.
Однако главный вопрос, который волнует российский политический класс сегодня, носит куда более прагматический характер и формулируется примерно так: «Что будет с нами конкретно (с нашими капиталами, должностями и финансовыми потоками) и со страной после 2024 года, когда кончится последний конституционный президентский срок правления Владимира Путина?». Статья Суркова – это, по сути, теоретические рассуждения на тему «транзита».
От президента Путина – а вот куда? Конкретного ответа на этот вопрос, судя по всему, нет не только у автора статьи.
Более того, находясь в должности помощника действующего президента, он в определенной мере скован в том, чтобы пускаться в конкретизированные рассуждения на эту тему. Никто из статусных политиков на них покамест не отваживается. Поэтому Сурков предлагает набор неких теоретически конструкций и формул, подчас усложненных. Многие из которых носят как бесспорный характер (опять же с оговоркой насчет нарочитой усложненности), а другие – спорный и в какой-то мере провокационный.
Сурков, автор концепции «суверенной демократии», остается верен себе, когда противопоставляет «суверенный вариант демократического развития» России и «свободное государственное строительство» — «импортированным химерам», под коими следует понимать демократию западного типа. Он всегда их противопоставлял. Но на сей раз он идет еще дальше, называя современную Россию «государством нового типа, какого у нас еще не было». Несколько отдает теоретическим заимствованием из позднего советского времени, когда тоже теоретизировали на тему «новой исторической общности – советском народе» и о государстве нового типа.
Вообще всякое провозглашение государства нового типа сильно обязывает. Тут хотелось бы неких больших материальных свершений.
Нынешнюю модель политического устройства Сурков считает эффективным средством «выживания и возвышения российской нации на ближайшие не только годы, но и десятилетия, а скорее всего и на весь предстоящий век». Тут тоже хотелось бы уточнений: все же выживания или прорыва, о котором говорит президент? Или одна и та же модель годится и для того, и для другого, являя собой универсальный механизм, созданный на века? В этом видится некое отрицание надобности каких-то реформ, модернизации такого механизма в зависимости от текущих стоящих перед обществом задач. Но к переменам Сурков, упаси господи, не призывает, а реформ не предлагает. «Все действительное разумно, а все разумное – действительно», — примерно так «отлил в граните» в свое время старик Гегель.
Государство Путина Сурков ставит в один ряд с государством, созданным Иваном Третьим (но почему он пренебрегает Иваном Грозным все же? Неловко?), затем переделанным Петром Великим и еще сильнее переделанным Лениным (тут снова стеснительно опущена роль Сталина, которая в создании Системы уж была поважнее ленинской). Как генерал Де Голь создал Пятую республику во Франции, так и Путин, по версии Суркова, создал некое «четвертое государство» в России. Подразумевается, что пятому – не бывать. Поскольку «большая политическая машина Путина только набирает обороты» и «выход ее на полную мощность далеко впереди».
За горизонтом даже не видно, куда она вырулит. А автор и не подсказывает. Не обрисовывает горизонты.
Сурков не был бы Сурковым, если бы не стал в который раз противопоставлять Россию и Запад, обличая последний. Западная демократия – прогнила, тогда как российская модель вносит смуту (в хорошем смысле, надо полагать) в умы западных интеллектуалов и политиков: «Западный житель начинает крутить головой в поисках иных образцов и способов существования. И видит Россию». Впрочем, когда Запад не видел в России «загадку, упакованная в тайну, спрятанную в непостижимость?» Примерно так сформулировал это Уинстон Черчилль. Так что тут Сурков не оригинален.
Они там, на Западе – все сплошь лицемеры. В этом автор тоже не оригинален. В современной России общим местом стало хулить Запад и его политические модели вне зависимости от того, что там происходит и как, работают эти модели во благо людей или нет. Это мода. Хотя она и отдает некоей закомплексованностью, кажется. Запад – это еще и «глубинное государство» (по-нашему – засилье спецслужб), обставленное всякими демократическими рюшами, зато у нас «не изящнее, но честнее».
В том смысле, что наша политическая система, по мнению Суркова, «не прячет, а наоборот, демонстрирует» военно-полицейские функции. Это как-то «по-домашнему». Типа «бьет — значит, любит». Эдакий политический Домострой. По версии Суркова, это является самоочевидным достоинством. Хотя наверняка найдутся ведь критики, которые спросят в ответ: а нельзя как-то сделать поизящнее, но и честнее одновременно? Но таких вопросов сам автор, разумеется, избегает. Ведь модель же идеальна, на десятилетия. А то и на века.
Другим важнейшим тезисом статьи является тезис о «глубинном народе». В отличие от «глубинного государства» у них там. И надо сказать, это довольно верно подмечено.
Также в том смысле, что западными мерками российскую политику точно не измерить. «Глубинный народ всегда себе на уме, недосягаемый для социологических опросов, агитации, угроз и других способов прямого изучения и воздействия». Нынешний президент умеет слушать этот самый «глубинный народ», и это умение Сурков называет главным достоинством «государства Путина».
Если абстрагироваться от, кажется, нарочито усложненных в данном случае конструкций, то, по сути, Сурков, конечно, прав: умение Путина улавливать настроения масс бесспорны и очевидны. Причем всяких социальных групп, вне зависимости от того, сколь «глубинными» они являются. Однако при этом вряд ли справедливо объединять в некое единое целое, внемлющее «глубинному народу», лично Путина и всю остальную государственную бюрократию. Как раз по отношению к последней недоверие со стороны народа в последнее время постоянно растет. НО помощник президента предпочитает на эту тему сильно не распространяться, сосредоточившись на главном тезисе – о доверительном общении «верховного правителя» с гражданами.
«А когда глупость, отсталость или коррупция создают помехи в линиях связи с людьми, принимаются энергичные меры для восстановления слышимости», — иронизирует автор. И это хорошо, что он иронизирует, потому что иначе стоило бы начать обличать заевшуюся и оторвавшуюся от реальности и народа чиновничью тусовку. Как класс. А это не пристало человеку в его должности.
В Кремле Суркова прочитали. И отреагировали. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в целом благожелательно отозвался о статье, которую обещал положить на стол Путину в общем пакете медиа дайджеста: «Статья достаточно сложная, она требует осмысления. Это такой личный подход, личное мировоззрение. Вы знаете, что Сурков имеет опыт, который трудно переоценить. Опыт по внутриполитическим делам, опыт по иным делам, опыт по партийному строительству, государственному строительству. Поэтому, конечно, исходя из этого опыта, он имеет полное право на суждение», — добавил Песков.
Вообще, по идее, было бы неплохо, если бы вслед за Сурковым с подобными статьями выступили и другие видные политические деятели. Как от правящей партии, так и от оппозиции. Да и некоторые представители исполнительной власти могли бы высказаться на тему, что происходит и куда идет страна. Давно ничего не писал, к примеру, лидер партии «Единая Россия» Дмитрий Медведев.
Обществу нужна вообще-то дискуссия на стратегические темы развития страны. В том числе и на тему о путях транзита «после Путина». К чему, куда? Ведь нет ответа пока. А народ хочет знать ответ. Сурков, кстати, сделал по-своему смелый шаг, написав, по сути (хотя так прямо он это не постулировал), что «государство Путина («путинизм»)» может и будет существовать само по себе и без Путина.
В какой-то мере это косвенное противопоставление формуле, которую вывел в свое время преемник Суркова на должности куратора внутренней политики Вячеслав Володин, ныне спикер Госдумы. Он, помнится, сказал: «Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России». Так что в этой части хотелось бы продолжения дискуссии. Что без кого будет, и будет ли вообще.
