Цивилизация
«Если добавить в название слово «черный», «Оскар» обеспечен».
«Пантера» – лучший фильм года? Это потому что она черная?»
«Почему не номинировали «Черновик» по Лукьяненко?»
Примерно так отреагировали многие поклонники кино на недавно объявленные оскаровские номинации, в числе которых оказались сразу две картины с «черными» заглавиями. И если полицейскую драмеди «Черный клановец» от Спайка Ли едва ли можно назвать сюрпризом, то марвеловский кинокомикс «Черная Пантера», кажется, пошатнул основы.
Люди не верили глазам, нервно и однообразно шутили, а некоторые с грустью констатировали безвременную кончину некогда престижной кинопремии.
Самой распространенной стала кочующая из паблика в паблик острота, что среди других номинантов должны быть «Черная рапсодия», «Черная фаворитка», «Черная книга», «Черная власть»… Ну, вы поняли.
Кому-то может показаться, что в этих рассуждениях есть разумное зерно. Всем ведь давно известно, что нужно для победы на «Оскаре». Премию, особенно главную, выигрывают только фильмы о темнокожих, гомосексуалах и людях с особенностями развития. И лучше, чтобы все вместе, да под трагичную музыку и с каплями дождя, как в известном ролике CollegeHumor.
Ведь так? Так ведь? Да?
Нет.
Белеет «Оскар» одинокий
Чтобы понять, насколько далек от реальности этот стереотип, достаточно взглянуть на сравнительную статистику лауреатов «Оскара» в основных категориях. Боюсь разочаровать, но у белых деятелей кино колоссальное преимущество.
К примеру, в режиссерской номинации за неполный век «Оскар» ни разу не получали темнокожие (хотя награда доставалась тайваньцу Энгу Ли и мексиканцам Куарону, Иньярриту и Гильермо дель Торо). В актерских белые исполнители забирали статуэтку 321 раз против 24 премий у всех остальных.
Еще можно обратить внимание на героев фильмов, номинировавшихся на главный «Оскар» за последние 20 лет.
Брать более ранние периоды бессмысленно. Чем дальше мы будем углубляться в историю, тем большим будет перевес картин о белых мужчинах – можете поверить на слово.
Из 20 проектов истории о представителях нацменьшинств рассказывали только три («Миллионер из трущоб», «12 лет рабства», «Лунный свет»). В 12 других кинолентах — в 60% — в качестве протагонистов выступали белые мужчины, всегда традиционной ориентации, еще в трех – белые женщины. Две картины были «ансамблевыми», то есть главные роли исполняли люди обоих полов – в одном случае только белые («В центре внимания»), в другом – не только («Столкновение»).
С номинациями все еще очевиднее. Из 136 фильмов, претендовавших на главную награду за этот период, белые мужчины были главными героями в 82-х (60,3%). С ансамблевыми фильмами число таких картин увеличивается до 100, или 73,5%.
Представительство других демографических групп заметно ниже: белые женщины – 14,7% (с ансамблевыми – 27,9%); мужчины других рас – 8,8% (с ансамблевыми – 10,3%); женщины других рас – 2,9% (с ансамблевыми – 4,4%); «ансамбли» белых мужчин и женщин – 11,8%;
«ансамбли» не только белых мужчин и женщин – 1,5%.
Всего же фильмы с белыми актерами и актрисами в главных ролях за 20 лет номинировались на «Оскар» в 86,8% случаев. С темнокожими, азиатами и латиноамериканцами в совокупности – в 11,7%. Еще полтора процента приходится на картины, где основных героев несколько, и их играют артисты разных рас (как в «Вавилоне» и «Столкновении»).
При этом белые составляют лишь три четверти населения США, то есть объяснить положение дел одной только демографией не получится.
Что касается сексуальной ориентации, перевес в пользу «традиционной» модели просто безоговорочный – 95,6% гетеросексуальных героев. Из 136 номинированных картин лишь пять рассказывали истории геев (причем в «Капоте» и «Игре в имитацию» это тема второплановая, хоть и заметная), еще в одном героинями были лесбиянки («Детки в порядке»).
Кстати, угадайте, в каком году главный «Оскар» впервые достался квир-фильму? Не поверите, в 2017-м. Чтобы полноценно признать другие ориентации, академикам потребовалось всего-то 88 лет.
Проще говоря, известный стереотип некорректен примерно полностью – шансы получить «Оскар» за фильм о гетеросексуальном белом мужчине в разы выше, чем если хотя бы один из этих факторов отсутствует.
Возможно, такая статистика связана лишь с тем, что о белых мужчинах просто снимается диспропорционально больше хороших фильмов?
Может и так. Но может быть, к статистике некоторое отношение имеет тот факт, что еще в 2012 году 94% академиков были белыми, а 77% – мужчинами (сейчас 91 и 76 соответственно). И может быть…. всего лишь может быть, что даже самые хладнокровные профессионалы неосознанно испытывают чуточку больше эмпатии к персонажам, похожим на них самих.
Сами решайте, что правдоподобнее.
Революция 16-го
Есть, конечно, еще один нюанс. В 2016 году перед церемонией разгорелся скандал, поскольку второй год подряд ни в одной актерской номинации не оказалось представителей расовых меньшинств. Режиссер Спайк Ли призвал бойкотировать «Оскар», в сети появился хэштег #oscarssowhite, и вскоре Академия провела реформу, в ходе которой в ее состав вошли около тысячи новых членов разного пола и рас (впрочем, это не сильно изменило общую пропорцию).
Но даже если считать с этого, казалось бы, поворотного момента, ни о какой «черной революции» в оскаровских номинациях речи не идет. Да, в следующем году статуэтки за роли второго плана получили Махершалла Али и Виола Дэвис, но уже в 2018-м все четыре актерские премии остались за белыми. Что касается номинаций на лучший фильм, за последние три церемонии, включая грядущую, против 17 лент с белыми героями было лишь девять с представителями других рас (в это число мы для верности включаем и «Богемскую рапсодию»).
И опять же можно сказать, что многие оскаровские картины с белыми героями тоже повествуют о расизме, как «Зеленая книга» из нынешнего списка. Но, во-первых, это явление не новое – «Оскар» стабильно обращал внимание на межрасовую тему еще с 60-х («Убить пересмешника», «Душной южной ночью», «История солдата»). А во-вторых, что в этом плохого?
Проблема расизма в различных проявлениях всегда была едва ли не самой значимой в Америке, а после избрания Трампа обострилась до уровня катаны Хаттори Хандзо.
Когда рассуждать об этом языком кино, если не сейчас?
Разумеется, неприятно, если общественное мнение отчасти влияет на голосование, как это было в 2012 году с фильмом «12 лет рабства», который отдельные академики, по некоторым данным, даже не смотрели, голосуя «из солидарности». Однако это не значит, что каждый проект с темнокожим актером в ведущей роли теперь имеет объективные преимущества при выборе лучшего.
Не только статистика прошлых лет доказывает обратное, но даже в новом, как многим кажется, «излишне политкорректном» списке номинантов фаворитами считаются «Рома», «Звезда родилась» и «Зеленая книга» – три картины с совершенно разным кастом, из которых только в последнем значимую (но не главную) роль играет афроамериканец.
К тому же не стоит забывать, что академики – всего лишь люди, у которых есть свои слабости и предрассудки, и многие из них давно обросли прочными связями в индустрии. Так что в некоторых случаях судьбу наград решает не талант того или иного претендента, а круговая порука. Довольно сложно поверить, что в успехе, скажем, фильма «Король говорит» никакой роли не сыграл тот факт, что его производила студия Вайнштейна, на тот момент лучшего друга всего Голливуда.
Так что суд общественности – далеко не единственный и точно не главный фактор потенциальной несправедливости «Оскара».
К примеру, в 2006-м Академия совершенно не испугалась обвинений в гомофобии (судя по последующим комментариям членов гильдии, вполне обоснованных), оставив без высшей награды абсолютного фаворита гонки – «Горбатую гору».
«Оскар» никогда не был «тем»
Претензии к «черным» фильмам нынешнего «Оскара» не ограничиваются традиционным интернет-расизмом, есть и вполне объективная критика. В первую очередь – в адрес «Черной Пантеры». Все-таки «Клановец» более привычное интеллектуальное кино, а кинокомиксы до этого на главную премию не претендовали ни разу.
«Пантеру» ругают за многое – скучного героя, не слишком впечатляющую графику, слабую любовную линию. И вряд ли кто-то будет спорить, что это крепкий фантастический боевик с отличными костюмами, но уж никак не шедевр. Однако тут возникает резонный ответ – разве «Оскар» всегда номинировал только шедевры?
Да, Голливуду удалось создать у массовой аудитории образ «самой престижной в мире кинопремии», но по факту едва ли найдется кинокритик, который поставит «Оскар» в один ряд с действительно серьезными фестивалями – вроде Канн, Берлина или Венеции (к последним тоже есть претензии, но не такого масштаба).
Плач, что «Оскар» уже не тот», во многом следствие ностальгии. «Тем» он никогда и не был.
У академиков были удачные годы – например, 1995-й, когда за главную награду сражались «Форрест Гамп», «Криминальное чтиво» и «Побег из Шоушенка». Или 1999-й, когда на нее претендовали «Тонкая красная линия», «Спасти рядового Райана» и «Жизнь прекрасна». Но даже в этих случаях они умудрялись творить нечто необъяснимое. К примеру, в 99-м выиграла проходная костюмная мелодрама «Влюбленный Шекспир», а «Большой Лебовски» не получил даже номинации.
В целом же количество незаслуженно обласканных или, напротив, упущенных из внимания картин на «Оскаре» превосходит все мыслимые представления.
Знаете, сколько «Оскаров» за лучший фильм или режиссуру в совокупности заработали главные лица современного кинематографа: Джим Джармуш, Уэс Андерсон, Дэвид Линч, Кристофер Нолан и Квентин Тарантино? Наверное, уже догадались – ни одного. Зато награду получали такие шедевры, как «Танцы с волками», «Чикаго» и «Король говорит».
В этих условиях немного странно всерьез возмущаться, что на премию Академии «неожиданно» номинировали нечто ординарное. И возмущаться именно фильму с «черным» названием, а не какой-нибудь буквально выпрашивающей награды посредственности вроде «Жутко громко и запредельно близко». Может, такая реакция говорит не столько об «Оскаре», сколько о нас самих?
Пантера инкогнита
Смешнее всего, что «Черная пантера» на самом деле достойна номинации на «Оскар». Во всяком случае, в его нынешнем формате.
Это легко доказать. Первым супергеройским кино, претендующим на звание лучшего фильма, просто обязан был стать «Темный рыцарь», но консерватизм академиков и ограничение по числу номинантов оставили его за бортом. Этот просчет подорвал интерес к церемонии так сильно, что со следующего года список кандидатов расширили вдвое, чтобы включать в него блокбастеры – фантастику, боевики и хорроры.
Во многом поэтому в главную категорию впоследствии удалось пробиться «Аватару», «Району номер 9», «Безумному Максу» и «Марсианину», а «Логан» был номинирован на лучший сценарий. У «Оскара» появилась в каком-то роде негласная квота на жанровое кино, которая в прошлом году помогла, например, хоррору «Прочь» и фантастической мелодраме «Форма воды», причем последняя даже получила статуэтку.
После провала идеи с отдельной премией для популярных фильмов в нынешнем голосовании, в сущности, не было вариантов: киновселенная «Марвел» выступила так мощно и убедительно, что один из ее проектов обязан был оказаться в списке. Выбор, очевидно, шел между «Черной пантерой» и «Войной бесконечности».
«Вот и несправедливость!» – заметят критики, и будут отчасти правы. «Война бесконечности» действительно по многим параметрам значительно лучше «Пантеры».
Как кинокомикс. Но не как социально-политическое кино.
Если обратить внимание на список предыдущих «жанровых» номинантов на «Оскар», легко заметить, как много среди них проектов с социальным комментарием. В «Районе номер 9» разбирается тема неприязни к мигрантам и жителям гетто, в «Безумном Максе» – диктатура и угнетение женщин, в «Аватаре» – войны за ресурсы, наплевательство на экологию и родовая травма США с геноцидом коренного населения.
На этом фоне вся вселенная «Марвел» – существо титаническое, но жалкое и беззубое, не способное внятно высказаться ни на одну актуальную тему. Лишь вскользь, максимально безопасным образом она затрагивала некоторые ключевые проблемы современности вроде борьбы с терроризмом («Железный человек»), нехватки ресурсов («Война бесконечности») и возрождения нацистских настроений («Капитан Америка. Другая война»).
И тут вышла «Черная Пантера»
Мало кто понимает, насколько рискованным был проект многомиллионного супергеройского фильма с почти полностью афроамериканским кастом. Выдай Райан Куглер нечто вроде «Лиги справедливости», сделай историю недостаточно цепляющей, провались в прокате – и о подобных опытах пришлось бы забыть на долгие годы. Идея о черном супергерое (настоящем супергерое, а не антигерое-убийце как Блэйд или Спаун) стала бы таким же анфан террибль для Голливуда, каким до «Чудо-женщины» была идея о супергерое женского пола (спасибо сценарным недоразумениям вроде «Электры» и «Эон Флакс»).
Но еще смелее со стороны «Марвел» было впервые включить актуальную повестку не мельком, а размашисто, на максималках. Создатели фильма не только раскритиковали политику действующего президента, но и выдали изящную аллегорию на лидеров движения за права афроамериканцев – радикального Малькольма Икса и более умеренного Мартина Лютера Кинга (справившись с этой темой едва ли не лучше «Черного клановца»). И все это в игровой и во многом экспериментальной форме – чего стоит афрофутуризм Ваканды.
Один неверный шаг мог стоить авторам проекта и денег, и репутации. Но шаги были верными. «Черная Пантера» на удивление глубоко и при этом доступно проанализировала не только стратегии борьбы с расизмом (мстить или пытаться менять ситуацию мирно), но и «дилемму прогрессоров»: если в мире творится вопиющее беззаконие, нужно ли сильному государству вмешиваться в чужие дела, и если вмешиваться – то как.
Выводы получились спорные, возможно, не до конца аргументированные, но жизнеспособные: сытое благополучие без сострадания к тем, кому повезло меньше, рождает чудовищ, а историю, не забывая ее уроков, все же можно начинать с чистого листа.
Как итог – потрясающая критика, полтора миллиарда в прокате и статус самого политического фильма года из всех развлекательных и самого развлекательного из всех политических.
Другими словами – заслуженная номинация на «Оскар».
