Цивилизация
Суть спора Путина и Лукашенко сводилась к тому, что белорусский президент настаивал на том, что как часть Союзного государства и ЕАЭС, его страна могла бы получать российский газ по российским ценам. Например, как в соседней Смоленской области – по 70 долларов за тысячу кубометров, а не по $129, как сейчас ($127 в следующем году). В свою очередь,
Путин заметил, что цена на российский газ для Германии вообще составляет $250 за тысячу кубометров, а если бы для Белоруссии не было скидок, а действовали бы полностью рыночные условия, то газ Белоруссии обходился бы в $200.
Грубо говоря, вот эти примерно 71 доллар ($129 вместо $200) и есть «цена» союза. А если еще скинуть 80 «баксов», то это уже будет «плата» за потерю суверенитета.
Конечно, это весьма циничный расчет. Однако такова общепринятая практика в международных отношениях: союзники получают преференции, и если речь не идет о равноправном союзе, то более сильная держава часто использует как раз финансовые или иные материальные рычаги для того, чтобы добиться от партнера еще больших уступок. Другой вопрос в том, сколь эффективна такая политика и не превращается ли она в кормление якобы марионеток, с которых что экономических, что политических выгод – по принципу «с паршивой овцы хоть шерсти клок».
Если говорить о союзничестве с Белоруссией, то оно всегда обходилось России довольно дорого. Так, до недавних пор (сейчас схема налогообложения нефтеэкспорта поменялась) за счет реэкспорта нефтепродуктов, получаемых из почти беспошлинной российской нефти, белорусский бюджет зарабатывал около $2,5 млрд в год (5% ВВП).
Сумма накопленных кредитов Белоруссии при этом составляет более $6,3 млрд (почти 40% госдолга Белоруссии). При этом без помощи самого кредитора и периодической реструктуризации долгов Минск не сможет обслуживать кредиты. По некоторым оценкам, за последние 11 лет российские прямые и косвенные субсидии белорусской экономике превысили $100 млрд. Только от беспошлинных поставок нефти в 2011-2015 годах российский бюджет недополучил $22 млрд. МВФ в конце 2016 года оценивал общую поддержку белорусской экономики со стороны России в $106 млрд за 2005-2015 годы, затем она пошла на спад.
И именно с этого времени участились политические «капризы» Лукашенко. Его заигрывание с Западом и собственными националистами, в результате которого он даже перестал считаться «последним диктатором Европы». Далека от полной лояльности Москве и его политика в отношении Украины. Куда до недавнего времени шли, например, поставки нефтепродуктов, изготовленных из российской нефти. Фактически получается так, что одна часть Союзного государства с Украиной дружит, а другая – почти воюет.
Впрочем, станция слежения за пусками ракет в Барановичах – это по нынешним временам большой геополитический «бонус» для Москвы. Куда хуже было бы, согласитесь, если бы Минск сейчас интриговал насчет вступления в НАТО в обозримом будущем. Неплохо развивается и промышленная российско-белорусская интеграция. Взаимную торговлю, несмотря на периодические взаимные претензии и «фито-санитарные войны», тоже можно назвать вполне успешным направлением сотрудничества.
На этом фоне куда менее успешным «вложением денег» можно считать предоставление 3-миллиардного (в долларах) кредита в конце 2013 года очевидно уже тогда падавшему правительству Януковича на Украине. Этих денег нам, похоже, не видать уже никогда. Как и дружбы.
На днях в Москву приезжал лидер Венесуэлы Николас Мадуро. Как раз за деньгами. В прошлом году с Венесуэлой как раз договорились о реструктуризации ее долга в размере $3,15 млрд на 10 лет. Однако экономика страны в полном коллапсе, перспектив выхода из нынешней ситуации, находящейся уже на грани гуманитарной катастрофы, почти никаких при нынешнем режиме нет.
За свои деньги там мы имеем резвую антиамериканскую риторику и якобы большие преференции компаний. Однако, к примеру, они испытывают большие проблемы с реализацией своих преимуществ по той простой причине, что инфраструктура страны почти полностью развалена. По идее, за «свои деньги», беря пример с тех же американцев, надо было бы заставить Мадуро кардинально поменять его безумную экономическую политику на нечто более вразумительное. Однако мы по этой части скромничаем. Впрочем, эффективная экономическая политика, обеспечивающая рост экономики и благосостояния населения – это явная слабость и внутреннего российского курса.
Россия также весьма активно практикует списание долгов странам СНГ в обмен на политическую лояльность, которую на обывательском уровне порой весьма трудно конвертировать в конкретные пункты прироста благосостояния самого российского населения.
Так, например, в 2014 года Россия простила Узбекистану долг по кредиту в размере $865 млн (он был получен еще в начале 1990-х). Узбекистан в обмен на списание этого долга отказался от своих претензий на долю в Алмазном фонде бывшего СССР. Кроме того, отношения с этой республикой успешно пережили политический транзит после смерти бывшего лидера страны Ислама Каримова.
Аналогичным образом были сделаны «политические инвестиции» в Киргизию, долги которой списывали неоднократно. Не один год подряд на поддержку киргизского бюджета Россия предоставляет $30 млн, с 2012 года общая сумма таких грантов перевалила за $250 млн. Это, конечно, не сравнимо с теми «грантами» в $3 млрд, которые США ежегодно выписывают в бюджет Израиля или Египта, но суть примерно та же.
Менее успешна политика списания долгов как механизма получения политических или эксклюзивных экономических привилегий для стран дальнего зарубежья.
Однако справедливости ради тут стоит отметить, что подавляющая часть этих долгов может быть отнесена к безнадежным, предоставленным еще в советские времена. Их бы все равно никогда не вернули, и в экономику России эти деньги не поступили бы.
За последние четверть века Россия списала внешних долгов на более чем $140 млрд. Это своего рода антирекорд неэффективности внешней политики. Но скорее все же советской. В основном это были кредиты на поставки советского оружия и в обмен на «фантом» расширения влияния СССР, которое никак не конвертировалось в экономическую выгоду.
А скорее наоборот. Этими деньгами кормили коммунистическую мифологию «кремлевских старцев» из ЦК КПСС. Вот крупнейшие списания долгов (в долларах США): Куба — 31,7 млрд, Ирак — 21,5 млрд (США после войны списали ему лишь 4 млрд); долги африканским странам — более 20 млрд; Монголия — 11,1 млрд; Афганистан — 11 млрд; КНДР — 10 млрд; Сирия – почти 10 млрд; Вьетнам — 9,53 млрд; Эфиопия — около 6 млрд; Алжир — 4,7 млрд.
Каких-то очевидных «бонусов» в виде сверхвыгодных крупных контрактов ни в одной из этих стран не просматривается. На той же Кубе куда прочнее позиции европейских инвесторов, чем российских. С Вьетнамом, пожалуй, уже более активно сотрудничают США, чем мы, бывший главный союзник в войне против Америки.
Причина проста – у России просто не имеется достаточного экономического, технологического, финансового, а также военного потенциала, чтобы реализовать те возможности, которые открывались бы с прощением долгов. Мы, правда, помогли Башару Асаду уже почти выиграть войну в Сирии. Однако экономических дивидендов нам от этой победы ждать еще очень долго.
В общем мы пока научились зарабатывать на экономической помощи дальним и ближним соседям разве что политические дивиденды, радуясь символическим жестам поддержки – то в ООН за нас проголосуют, то Америку ругнут лишний раз. А вот так, чтобы конвертировать даже такой механизм, как прощение долгов, в укрепление наших экономических позиций, а также отчасти и политических, в соответствующих странах – с этим пока большие проблемы.
Впрочем, главная причина тому все та же: российская экономика слишком слаба, чтобы эффективно воспользоваться такими механизмами на международной арене. То есть начинать надо все же с себя. Как насчет того, чтобы «простить» все долги россиянам? Не только те, что накоплены по кредитам (почти 13 трлн рублей), но и вернуть им то, что государство «задолжало» по части медицины, образования, ЖКХ и социальных пособий.
