Цивилизация
В своем традиционном опросе «Одобрение институтов власти» социологи «Левада-центра» задают не менее традиционный первый вопрос — идут ли дела в стране в правильном направлении, или мы движемся по неверному пути. В последнем таком опросе 47% респондентов ответили, что в правильном, 42% — в неправильном. И тот, и другой показатель — далеко не рекордные. Но в последние месяцы прослеживается четкая тенденция: доля тех, кто считает, что Россия «заблудилась», растет, а тех, кто находит наш путь правильным, падает. В частности, в марте 2018 года 63% опрошенных считали, что мы движемся в правильном направлении, и только 23% — что нет.
Однако если бы социологи спросили у людей, в чем именно заключается сегодняшний «русский путь» и даже дали варианты возможных ответов, есть подозрение, что абсолютным чемпионом стала бы графа «затрудняюсь ответить».
Если оставить за скобками внешнюю политику (кто наши враги — более или менее понятно, кто друзья и чего мы хотим добиться — не очень), главное очевидное противоречие в сегодняшнем экономическом курсе — между социальным и либеральным государством.
С одной стороны, одной из главных целей всей российской экономической политики и, в частности, майского указа президента о стратегических задачах развития страны провозглашается борьба с бедностью. Это явно задача социального государства. В «корзину» социального государства можно положить и сохраняющуюся гигантскую, сложную для понимания и крайне неэффективную систему социальных льгот в России.
С другой стороны, государство повышает пенсионный возраст, пытается жестко ограничивать денежную массу, считает борьбу с инфляцией более важной задачей, чем рост экономики, а ЦБ при первых же признаках ослабления рубля повышает ключевую ставку — это меры из арсенала либерального государства. Наконец, повышение НДС в нынешних условиях — мера, не имеющая отношения к либерализму в экономике, но еще более далекая от социального государства.
При этом чиновники разного уровня, пожалуй, впервые начали вслух проговаривать крамольную (для социального, но не для либерального государства) мысль о том, что государство нам ничего не должно.
(Мол, государство же не заставляло никого рожать детей, вот пусть родители, а потом и повзрослевшие дети сами выкручиваются, как могут). Что на «макарошки» и сезонные овощи пенсионеры вполне могут жить и не роптать по поводу кажущегося с позиций здравого смысла убийственно низким прожиточного минимума.
Это противоречие становится еще более острым, если разбираться в целях социального и либерального государства и в том, как они у нас реализуются. Социальное государство пытается максимально заботиться о гражданах за счет относительно справедливого перераспределения налогов от богатых к бедным. Либеральное — создает условия, чтобы люди могли позаботиться о себе сами, а помогает только самым малоимущим. У нас же по большому счету не делается ни того, ни другого.
Наше государство, при всей милитаризации бюджета (по данным Стокгольмского института исследования мира, Россия в 2017 году тратила на оборону 4,3% ВВП, для сравнения США — 3,1%), тратит гигантские суммы на социальные нужды с непонятным эффектом. Взять те же самые пенсии. По итогам 2017 года пенсионеры, получающие региональную социальную доплату, ветераны труда, бывшие госслужащие, престарелые и некоторые прочие категории пенсионеров получили почти 245 млрд рублей в виде ежемесячных и единовременных выплат. Каждый день российский бюджет тратит на выплату пенсий 20 млрд рублей. По данным Росстата, в России чуть больше 45 миллионов пенсионеров. Из них около 6 миллионов — льготники. С 1991 года количество пенсионеров-льготников в России выросло в 10 раз. При этом срок выхода льготников на пенсию в ходе пенсионной реформы решено не повышать. А льготы пенсионерам и людям предпенсионного (бывшего пенсионного) возраста — сохранить. В результате пенсионная реформа не сэкономит деньги государства (ради чего она вроде бы и затевалась), а с некоторой долей вероятности, о чем говорят экономисты, приведет к еще большим государственным тратам.
Не менее трудно разобраться в смысле и направлении той «ползучей» налоговой реформы, внутри которой мы с вами сейчас живем. Формально размер налогов не меняется (если не считать НДС с 2019 года), но реально — меняется то методика исчисления базы, то какие-нибудь сторонние платежи, которые назвать налогом нельзя, но деньги из семейного бюджета они отнимают — взять хотя бы взносы на капремонт. С одной стороны, хотя президент поставил задачу добиться темпов роста нашей экономики выше мировых, мы повышаем НДС — мера, которая по всем дружным прогнозам монетарных властей приведет к замедлению экономического роста. Еще никогда российское государство так серьезно не бралось за самозанятых, для которых тоже собираются ввести налог. При этом никаких внятных мер для того, чтобы эти самозанятые вышли из тени и имели возможность работать в легальном поле, не предпринимается. Вряд ли налог в данном случае — мера, помогающая уменьшить масштабы теневого рынка труда. Скорее, наоборот. При этом в Госдуме уже выдвигают идею заставить самозанятых делать еще и взносы в социальные фонды, штрафуя тех, кто не платит.
При реализации таких инициатив еще больше россиян захочет жить и работать «втайне» от любимого государства.
По данным ФНС, почти 20% трудоспособного населения вообще не платит налоги. При этом у тех, кто платит, к своему государству тоже нет особого доверия — мы не знаем, куда эти налоги реально идут.
Долгосрочные планы развития России, которые рождаются в недрах правительства, тоже не очень проясняют направление и цели нашего пути. Взять, например, только что подготовленный план развития российской экономики до 2036 года от Минэкономразвития. В частности, в него заложен рост реальных доходов населения за ближайшие 18 лет лишь на 50%. Для сравнения, за 18 лет с 2000 по 2018-й они выросли в 2,3 раза. Реальные зарплаты увеличатся в 1,6 раза, то есть всего на 60%, прогнозирует ведомство. В долгосрочной перспективе это 2,5% в год. Для сравнения, в январе-сентябре реальные зарплаты выросли на 8,4%.
Понятно, что направление развития страны зависит не только от государства, но и от самих граждан. Однако только власть может объяснить людям, какое государство — либеральное или социальное — она хочет строить. Пока, похоже, получается не очень хорошо. Сейчас Россия сильно напоминает свой герб — орла, головы которого смотрят в прямо противоположные стороны.
