Цивилизация
Не вдаваясь в технические подробности произошедшего, по сути, можно сказать, что четыре израильских F-16 «прикрылись» более крупным Ил-20. Возможно также, что израильтяне помешали сирийцам принять опознавательный сигнал от российского самолета как «своего», а времени для более тщательной оценки угрозы с воздуха на столь близком расстоянии у боевого расчета установки С-200 сирийских ПВО не было. Можно, конечно, пуститься в рассуждения относительно низкого уровня подготовки конкретного расчета, а также о слаженности действий самолета радиоэлектронной разведки с сирийскими союзниками, но это все же второстепенные детали. И они не отменят того, что главную вину за произошедшее Минобороны России возлагает на израильтян, назвав их действия не соответствующими духу партнерства и просто «враждебными». И это после того, как премьер Биньямин Нетаньяху был одним их немногих иностранных почетных гостей на военном параде в Москве 9 мая этого года. Часть вины также российские военные возлагают на находившийся в том же районе и осуществлявший пуски крылатых ракет французский фрегат «Овернь». Чем усложнил воздушную обстановку и создал дополнительные сложности для работы боевых расчетов сирийских ПВО.
В свою очередь, израильские военные обвинили в гибели россиян Иран и проиранскую «Хезболлу» из Ливана. Оказывается (как утверждается в сообщении Армии обороны Израиля), удар израильских ВВС был направлен на предприятия сирийской армии, где производились «системы для производства высокоточного летального оружия, которое в скором времени должны были быть перевезены «Хезболла» в Ливан по заказу Ирана». Сирийские же ПВО, по утверждению израильтян, вели «беспорядочный огонь», а российский Ил-20 якобы находился вообще вне зоны проведения операции. Израиль обещал поделиться с Россией имеющейся на этот счет информацией.
Минобороны РФ также обвиняет Израиль в том, что тот заранее не предупредил российских военных о планируемой атаке по сирийским объектам (сигнал об атаке 17 сентября поступил за минуту до нее). Строго говоря, Израиль и раньше о них заранее далеко не всегда предупреждал. Хотя «горячая линия» связи между военными двух стран работала постоянно, и обе стороны уже не раз оценивали ее работу как весьма эффективную. Кроме того, Нетаньяху в ходе своих контактов с Путиным не раз просил его не поставлять Башару Асаду средства ПВО (в частности, те же С-200), которые могут представлять опасность для израильских ВВС. Также, насколько известно, в рамках двусторонних договоренностей между Путиным и Нетаньяху было достигнуто понимание, что израильтяне «имеют право» наносить удар по территории Сирии, прежде всего, по военным объектам, где имеются иранские или проиранские (та же «Хезболла», например) формирования, а российские военные не будут этому противодействовать. Разумеется, частью такого понимания было и то, что израильтяне не должны подвергать угрозе жизни российских военнослужащих. Идя навстречу обеспокоенности израильтян тем, что иранские формирования, оказывающие поддержку силам Асада, вплотную подошли к сирийско-израильской границе на стратегически важных Голанских высотах, Россия разместила вдоль линии разграничения силы своей военной полиции.
Однако сирийский кровавый «адский бульон» — слишком сложное месиво, чтобы там все договоренности работали, как часы.
Как раз накануне президенты России и Турции договорились о создании демилитаризованной зоны в провинции Идлиб, где окопались последние силы исламистов, против которых Дамаск готовил решающее наступление. Притом, что там есть те силы боевиков, которых Анкара считает своими «подопечными», Турция также не хотела бы, чтобы в результате масштабных боевых действий через ее границу хлынули бы новые сотни тысяч беженцев (сейчас в Идлибе скопилось около 3 млн чел, треть которых – беженцы из других районов Сирии, выдавленные оттуда правительственными войсками и не желающие жить под властью Асада). Планы наступления на Идлиб вызвали резкую реакцию со стороны США и их союзников, пригрозивших ударами по сирийским правительственным войскам – разумеется, под предлогом того, что те якобы применят химическое оружие.
Казалось, что на фоне договоренностей Турции и России непосредственная угроза эскалации снята, однако появилась угроза возникновения новой «кризисной точки», причем там, где совсем не планировалось и не ожидалось – в отношениях с Израилем.
Впрочем, президент России Владимир Путин уже призвал не сравнивать Ил-20 с Су-24, сбитым в Сирии. «Тогда турецкий истребитель сознательно сбил наш самолет. Здесь, скорее, это похоже на цепь трагических случайных обстоятельств, потому что израильский самолет не сбивал наш», — сказал глава государства, пообещав обеспечить дополнительные меры безопасности военных в Сирии.
При этом никуда не делась угроза со стороны того же Израиля и поддерживающих его США нанести удар по иранским силам в Сирии, которые Вашингтон и Тель-Авив хотят из этой страны выдавить во что бы то ни стало. И хотя на саммите в Хельсинки Путин и Трамп договорились о том, что уход Ирана из Сирии отвечает интересам обеих стран, вряд ли Москва на фоне скверных отношений с Вашингтоном будет в восторге о того, что американцы начнут бить по ее ближневосточному партнеру. В возможной военной операции против иранцев российским военным придется тоже как-то определяться.
Хотя Россия уже не один раз заявляла о «начале вывода российских войск из Сирии», окончательно уйти оттуда все никак не получается. По масштабам вовлеченности в местную войну российская поддержка Башару Асаду, конечно, не идет ни в какое сравнение с «Афганской войной». Однако это не отменяет актуальности вопроса о том, есть ли у Москвы «план выхода» из сирийской мясорубки.
В ходе операции российских военных в Сирии, начиная с 30 сентября 2015 года, Вооруженные силы (ВС) России потеряли там при разных обстоятельствах уже 14 летательных аппаратов: 2 транспортных и 4 ударных вертолета, 2 бомбардировщика Су-24М, 1 штурмовик Су-25 и 1 транспортный самолет Ан-26, 2 палубных истребителя с авианосца «Адмирал Кузнецов» (МиГ-29К и Су-33), 1 истребитель Су-30СМ, теперь вот самолет радиоэлектронной разведки Ил-20.
В свое время начало операции в Сирии по спасению стоявшего в 2015 году на грани военного поражения Асада воспринималась еще и как форма «отвлечения» внимания от событий на Украине, как «приглашение» Западу и тем же США к более широком геополитическому диалогу, который не сводился бы только к обсуждению событий на линии противостояния в Донбассе. Однако с какого-то времени этот диалог, толком даже не начавшись, стал давать еще больше сбоев и создавать все больше проблем. Вместо «взаимодействия» сирийская кампания стала новым поводом для усиления санкционного давления на Россию со стороны тех же США.
Россия и Америка сейчас по Сирии практически не сотрудничают. Во всяком случае такое «сотрудничество» находится на гораздо более низком уровне, чем во время администрации Обамы.
Остается еще и такой фактор, как «попытка диалога» с Европой, прежде всего, с ФРГ на предмет сдерживания с помощью российского военного присутствия в Сирии и усилий по примирению враждующих сторон сократить поток беженцев из этой страны в Европу. Однако приносят ли эти усилия хоть какие-то внятные политические дивиденды Москве в нынешних условиях — не вполне понятно. Стоит ли таскать «каштаны из огня» (вернее, беженцев) ради старушки Европы?
В Сирии российским военным вряд ли стоит оставаться бесконечно долго. После разгрома основных сил террористов там у России все меньше мотивов отвлекать огромные силы и средства (а публично никто так и не сообщил, почем нам обходится масштабная заморская операция) в то время, когда экономика России испытывает немалые проблемы, а капитализировать военные успехи в Сирии в какие-то политические или иные дивиденды пока получается не в полной мере.
Что касается нынешнего инцидента, то почему-то есть ощущение, что он не приведет к разрыву российско-израильских отношений. Обе стороны постараются побыстрее урегулировать возникшие проблемы.
Еще один враг на Ближнем Востоке России не нужен. Их и так хватает.
