Цивилизация
Еще в прошлом году были приняты и вступили в действие поправки в закон «Об акционерных обществах», которые дают возможность в ряде случаев не раскрывать информацию компаниям о крупных сделках. В основном это коснулось сделок по выполнению гособоронзаказа и военно-технического сотрудничества теми компаниями, против которых действуют санкционные ограничения. По некоторым данным, после этого примерно пятая часть крупнейших заказчиков прекратили раскрывать данные о своих поставщиках.
Стоит отметить, что четких критериев о том, в каком случае какую информацию следует утаивать, нет.
К чему приведет расширение секретности «в целях поддержки системообразующих предприятий» (как сказано в пояснительной записке) и поможет ли это в противодействии санкциям, как старым, так и будущим?
Первая, чисто обывательская реакция на такое новшество: под покровом секретности начнут творить, что хотят, коррупция, и без того немаленькая, расцветет еще более пышным цветом.
С другой стороны, даже самые громкие разоблачения, сделанные на основе анализа открытых данных публичных торгов, разве всегда приводили у нас хотя бы к чисто формальному заведению уголовного дела? Скорее работал принцип, известный еще из советской кинематографической классики (фильм «Берегись автомобиля»): «Эта нога – она того, кого надо нога».
Правоприменение законов у нас, как известно, избирательное. И вовсе не общественный контроль, тем более не парламентский, является решающим фактором для начала расследования тех или иных «подозрительных» сделок или сделок, где имеется, скажем, конфликт интересов. Расследование заводится, скорее, не по факту возмущения общественности, а по факту наличия тех или иных внутриэлитных разборок и противоречий, а также в случае, если тот или иной предприниматель «повернулся спиной к режиму», то есть стал нелоялен. Эти механизмы сохранятся и при сокрытии информации от широкой общественности.
Кому надо – тот будет знать все. И принимать соответствующие решения без всякого там арбитражного суда.
В то же время, конечно, по мере расширения секретности коррупция не снизится, а лишь увеличится. Поскольку возрастет чувство безнаказанности, которое будет лишь усилено тем, что та или иная компания удостоится «высокой чести» получить право на сокрытие информации. Типа она – патриотическая, и ее защищают от треклятой Америки.
Вряд ли также будут, в дополнение к закрытию публичной информации, заведены некие «секретные коммерческие суды», эдакий новый вариант сталинских судебных «троек» при, скажем, ФСБ, которые будут блюсти чистоту дел и помыслов «секретных коммерсантов». Все это, конечно, не повысит эффективности работы российской экономики.
Ровно то же самое касается засекречивания сведений об участниках и директорах обществ. Для проверки контрагентов, наверное, придется заводить «своих людей» в соответствующих — скорее всего, силовых – структурах, которые не только лягут дополнительным бременем трансакционных расходов на бизнес, но и еще более укрепятся в своем уникальном положении, по сути, самостоятельных (притом силовых) «хозяйствующих субъектов в и так до предела огосударствленной российской экономике.
Многие вспомнят «лихие 90-е», когда силовики не только крышевали бизнес, но и оказывали другие услуги, неизбежные в отсутствие соответствующей информации, а также в отсутствие должного правового регулирования на ранних стадиях развития рынка. Например, для проверки «чистоты» покупателем квартиры или автомобиля, неофициальным образом наводили справки в милиции. Называлось это «пробить по базе». Все это вернется, только еще на более высоком уровне.
Кстати, сведения о недвижимости, принадлежащей «особо приближенным», уже засекречена. И действительно, зачем досужей публике знать, какие там у кого «наверху» хоромы и почем. Не этой публике эти хоромы покупать. А они там промеж себя – как-нибудь разберутся.
Остается только надеяться на добропорядочность интересантов такой закрытости, да на внешний контроль – там, где он положен. Например, со стороны Счетной палаты, в отчетах которой порой содержатся новости о тех или иных непубличных решениях. Но и это может кончиться – при курсе на закрытие сведений об организациях, которым доверяют бюджетные деньги и которые проверяет Счетная палата, на публичность ее отчетов, стало быть, надеяться тоже не стоит.
С учетом того, что на должность СП прочат сторонника открытости Алексея Кудрина, складывается парадокс – открытость в некоторых случаях будет только для «внутреннего пользования».
Странно будет выглядеть, конечно, российский фондовый рынок. Когда многие важнейшие сведения, оказывающие влияние на котировки публичных компаний, будут доступны не всем, а только немногим. Впору будет при «контролирующих структурах» организовывать собственные брокерские конторы. Типа при «первых отделах», для своих. Это богатое «дебютное начало», еще невиданное, пожалуй, ни в одной рыночной экономике. Попутно можно будет забыть о таких «мелочах», как привлечение иностранного каптала, повышение всяческих рейтингов инвестиционной привлекательности.
Утечка капитала возрастет, пока это будет можно. А потом неизбежно придется «закрывать» всю экономику. Равно как закрывать выезд большому количеству людей — носителей, как теперь окажется, конфиденциальной коммерческой информации.
Ни один инвестор не станет вкладывать деньги в «кота в мешке», если только эти «инвестиции» не основаны на эксклюзивном инсайде. И это не самого лучшего качества инвестиции. А когда «коты в мешках» будут составлять существенную часть российского рынка (притом непредсказуемую часть), то и в этот рынок в целом инвестировать тоже не будут.
Учитывая высокую монополизированность российской экономики, когда буквально пара сотен компаний, по сути, определяет все ее развитие, «секретность» может охватить почти всю экономику, за исключением разве что всяких парикмахерских и шиномонтажа. И даже мелкие предприятия, если они, скажем, пользуются благорасположением какого-нибудь начальства или выступают контрагентами компаний, которым потенциально грозят санкции.
Однако самый главный вопрос даже не в этом. Главный вопрос в том, а помогут ли эти экзотические меры, напоминающие строительство «мобилизационной» и какой-то полувоенной экономики, в защите от санкционного давления? Это зависит не только от того, сколь эффективно будут пресекаться утечки (это отдельная тема — создание соответствующего законодательства), но и возможностей той же финансовой разведки США отслеживать соответствующие трансакции. А они велики. И есть весьма серьезные опасения, что, учитывая современные технологии по отслеживанию и анализу, к примеру, big data, скрыть соответствующую информацию будет не так-то просто.
Нужно будет предпринять колоссальные усилия по «маскировке» огромного количества трансакций, контактов, участников сделок и т.д.
По сути, перевести существенную (если не бОльшую) часть экономики на осадное положение в буквальном смысле – со всеми вытекающими последствиями для работников соответствующих предприятий.
Надо также учесть еще и то обстоятельство, что подавляющее большинство российских стратегически важных компаний либо зарегистрированы в офшорах, либо имеют офшорные компании-партнеры. Перевести их всех из офшоров – нереально (уже пытались, затея провалилась). Это значит создать вообще принципиально другую экономику. А надеяться, что американские финансовые разведчики через офшоры не смогут отслеживать следы тех или иных «непубличных сделок» – по меньшей мере наивно.
Наконец, последнее соображение. А что, собственно, помешает тем же американцам вводить санкции не по факту подтверждения сомнительных, с точки зрения их санкционной политики, сделок, а просто по факту наличия подозрения? Они разве нам что-то должны будут доказывать в этом случае?
Собственно, одного этого последнего соображения вполне достаточно, чтобы разрушить всю аргументацию Минэкономразвития, приведенную в обоснование предлагаемых мер.
Впрочем, все прекрасно понимают, что есть аргументация, которая в данном случае не произносится вслух. И именно этой непроизносимой части обоснования многие «особо приближенные» к разделу «пирога» будут чрезвычайно рады. Сокрытие информации публичных компаний, используя поводом защиту от американских санкций, на самом деле объективно направлено на построение «экономики для своих».
