Цивилизация
День Победы — это символ практически общенационального консенсуса. И подтверждение того, что он — возможен. Если вновь понадобится в нашей извилистой истории, так мы снова встанем в строй в этом самом консенсусе. Великая Отечественная война в нашей истории — это точка отсчета. И это ад, в котором мы чуть не сгинули как цивилизация. И вырвавшись из которого, почти чудом и ценой неисчислимых жертв, мы внутренне всегда знаем: «ничо, прорвемся, и не такое видали». Даже если не видали в буквальном смысле слова, даже если знаем только по кино, а кино на эту тему в последние годы немножко — как бы это помягче — щадит зрителя начала ХХI века. Однако на подкорке у зрителя записано: Великая Отечественная война — это часть нашей русской матрицы. Если там сдюжили, то и в другом случае, случись что, не пропадем.
Неудивительны результаты недавнего социологического опроса (проводил «Левада-центр»): более 70% россиян собираются праздновать День Победы. Это очень много для «официального праздника». При этом почти треть (это уже 29%, данные ВЦИОМ) собираются принять участие в праздничных мероприятиях.
Куда более удивительно, что около половины участников опроса «Левады-центра» заявили, что праздник вызывает у них чувство радости в связи с победой в Великой Отечественной войне. И лишь примерно каждый пятый (21%) сказал, что День Победы вызывает чувство скорби «по поводу миллионов погибших в великой войне». Почти треть опрошенных (30%) сообщили, что радость победы и чувство скорби по погибшим в войне испытывают в равной мере. Радость победы не мешает помнить о ветеранах: 42% участников опроса считают, что наилучшим образом было бы отметить День Победы «заботой о ветеранах войны». «Державность», при которой солдаты — лишь «винтики победы» ради величия страны, уступает место гуманизму и состраданию. Отсюда все более требовательное отношение общества к тому, как государство заботится о ветеранах, отсюда — неприятие официоза, которым пытаются «замаскировать» недостаток такой заботы.
Казалось бы, чем дальше уходит в историю последняя (хочется надеяться) великая война нашей страны, тем больше она должна если не стираться в памяти, то как-то отходить на второй план. Нет, этого не происходит.
Если в 2010 году этот день в числе самых важных для себя праздников называли 38%, то в 2014 году — уже 53% россиян, а сейчас — целых 71% (данные ВЦИОМ). Для сравнения: самым главным праздником считают для себя Новый год лишь 60% россиян. Конечно, стоит в данном плане отдать должное пропаганде. Она не дает забыть о войне, которая служит одной из важнейших духовных и моральных скреп современного общества. Но! По опыту недавнему и более отдаленному (советскому) мы прекрасно знаем, сколь тщетны были попытки навязать массам обывателей нечто официозное, то, что они внутренне не приемлют, чувствуя фальшь.
Даже если открыто против такой пропаганды не выступают. С войной все иначе. Попыток чиновников «прихватизировать» День Победы и устроить по этому поводу нечто кондовое-официозное — хоть отбавляй. У нас без этого не могут.
Однако неизменно всякий раз сквозь чиновничью казенщину пробиваются простые человеческие чувства, которые словно иммунизированы против таких «болезней».
Количество поисковых отрядов в стране растет с каждым годом. Этого не было в таком количестве в Советском Союзе, когда всем рулила партия и комсомол. И это нельзя навязать, это нельзя заставить.
А сколько, к примеру, было разговоров в свое время про то, что родившаяся снизу инициатива проводить 9 мая марши «Бессмертного полка» выродится, оказавшись в руках бюрократии. Ан нет. На марши с каждым годом выходят все больше людей. Сами. Без разнарядки. Разнарядка — она всегда чувствуется. И в этом году пойдут. Миллионы. И когда их будут показывать по телевизору или вы сами окажетесь в этой толпе — вглядитесь в эти лица. Они все будут одухотворены внутренней силой своей правоты в том, что они делают. И гордости за то, что они делают. Это никакое не «праздничное» мероприятие. Но это и не марш скорби в прямом смысле этого слова. Это мы идем по жизни с теми, кто нас защитил, спас ценой своей жизнь и втолкнул в будущее.
Они и сейчас, мы уверены, за нами оттуда присматривают. Как мы тут, не оплошаем ли. Не дадим ли слабины.
Потому что наши мертвые нас не оставят в беде. Наши павшие как часовые.
