Цивилизация
Дональд Трамп примерно в 14.00 по московскому времени 11 апреля записывает в твиттере: «Россия обещает сбивать любые ракеты, которые будут запущены по Сирии. Готовься, Россия, потому что они прилетят, прекрасные, новейшие и «умные». Ты не должна быть партнером Газового животного-убийцы, который убивает свой народ и наслаждается этим». В Вашингтоне в это время было 7 утра — твит явно был нацелен на российскую публику. И это сработало: падение на российской бирже, где в среду курс евро пробивал отметку в 80 рублей, ускорилось. Правда, чуть позже Трамп вдруг пишет твит с призывом «остановиться и помочь России с экономикой» и предлагает «остановить гонку вооружений». Тут же стало известно, что США подняли в воздух самолет «судного дня» — борт предназначен для президента и военного руководства на случай ядерной войны.
Час от часу не легче: полная непредсказуемость в политике и нарастающая конфронтация в отношениях двух главных ядерных держав — последнее, что может внушать людям во всем мире оптимизм.
Рубль падает к доллару и евро третий день, потеряв за это время почти 15% стоимости. Последний раз такое происходило зимой 2014-2015 года, когда россияне массово запасались кто долларами, кто гречкой, кто стиральными машинами. Такая лихорадочная реакция российских рынков на первые американские санкции против фигурантов так называемого «кремлевского списка», да еще на фоне анонсированных Трампом ракетных ударов по Сирии вполне понятна.
Вопрос — что дальше? Большая война, которая «все спишет»? В таком случае уж точно ни обычным россиянам, ни правительству не будет дела до курса рубля или динамики индексов фондового рынка.
Локальная эскалация в Сирии с некоторым откатом напряженности без прямых вооруженных столкновений россиян с американцами и долгая война санкций? Такой сценарий кажется более вероятным и, несмотря на всю скверность, самым оптимистичным в нынешней ситуации. Так и живем — выбираем между плохим и худшим.
Отвечая в рамках отчета о работе правительства в Госдуме на вопрос о возможном выходе России из американских ценных бумаг (по итогам марта Россия владела гособлигациями США на $99,8 млрд, причем существенно докупала их в прошлом месяце) в качестве ответа на новые американские санкции, премьер-министр Дмитрий Медведев проявил разумную сдержанность: «Меры должны быть просчитаны, не наносить ущерба нам, адекватными. Но не исключаю, что по известным направлениям мы должны будем взвесить все аспекты сотрудничества с США. Решит президент. Нас берут в кольцо, не реагировать мы не можем. У нас тоже всякое американское продается».
Последние по времени американские санкции стали стартом нового витка санкционной войны против России. Часть из тех, кто попал под них, даже не являлись фигурантами открытой части «кремлевского списка», что подтвердило опасения относительно наличия закрытой части. К тому же очевидно, что под угрозой санкций отныне находятся все представители российской политической и бизнес-элиты, попавшие в список Минфина США. А среди тех, кто уже попал под санкционный пресс, кроме олигархов Олега Дерипаски и Виктора Вексельберга и их бизнесов, оказались, в частности, министр внутренних дел Владимир Колокольцев и глава Росгвардии Виктор Золотов, одна из самых влиятельных фигур в российской власти.
И если санкции против политиков бессмысленны, то санкции против бизнеса — это экономическая война. Не против Дерипаски, а против российского алюминия, заметил Медведев.
Кроме расширения санкций против фигурантов «кремлевского списка», в листе ожидания находятся еще два санкционных пакета. Один, по сведениям источников в США, может представить Трампу его новый советник по национальной безопасности Джон Болтон. Это будут санкции «за Сирию». Другой — «за отравление Скрипалей» — уже представлен в законопроекте двух конгрессменов, демократа Хоакина Кастро и республиканца Майка Тернера. Документ содержит требование полного запрета для американских физических и юридических лиц на любые операции с российским госдолгом. Под санкции, согласно проекту документа, попадают долговые бумаги, выпущенные Минфином России, Центробанком или от имени Фонда национального благосостояния, которые имеют срок обращения больше 14 дней. Этот запрет распространяется также на облигации семи крупнейших госбанков: Сбербанка, ВТБ, Газпромбанка, Банка Москвы (теперь тоже являющегося частью ВТБ), Россельхозбанка, Промсвязьбанк и ВЭБ. Правда, запрещаются лишь операции с бумагами, выпущенными после вступления санкций в силу (спустя 180 дней с момента принятия закона). Документ также ужесточает санкции против самих госбанков: блокируются любые операции с каждой из кредитных организаций, включенных в «черный список».
Конечно, выбор между горячей войной (слово «ядерной» не хочется даже писать) и войной санкций плох сам по себе.
При этом факторы, подталкивающие того же Трампа к эскалации, в том числе военной, есть. И это не только желание «проучить русских». На кону даже не следующее президентство Трампа (а он так хочет на второй срок, что еще в январе 2018 года назначил главу предвыборного штаба кампании-2020) — а прямо нынешнее.
Одного из адвокатов Трампа подозревают в мошенничестве. Сам президент оказался в центре разгорающегося сексуального скандала с порнозвездой Сторми Дэниелс (да, иногда и такие события меняют военные расклады в мировом масштабе). Прокуратура запросила у Trump Organization документы по выплатам Дэниелс — ранее порнозвезда обвинила президента в том, что ей заплатили за молчание об их романе, случившемся уже после женитьбы Трампа на Меланье.
С военными ответами — если большая война действительно начнется (на Ближнем Востоке она идет уже давно, но до прямых вооруженных столкновений регулярных частей России и стран НАТО в Сирии дело пока, к счастью, не доходило) — будут разбираться военные. С большой долей вероятности — постоянные контакты военные США и России по Сирии пока поддерживают, ракетные удары будут нанесены по тем объектам, где нет российских военных. С другой стороны, есть опасность, что сирийская армия сознательно будет прятать свои самолеты на российской военной базе Хмеймим.
Но при нарастающей вероятности большой горячей войны все-таки более вероятным вариантом выглядит продолжение и расширение войны санкционной. Вот тут уже ответы надо будет давать правительству. Никаких зеркальных экономических мер, сопоставимых с американскими, Россия придумать не может. Ну, запретим «Макдональдсы». Ну, заблокируем в стране Facebook. Америке от этого точно не станет хуже, чем самим россиянам. Запретить покупать американцам российские ценные бумаги — и вовсе прямой выстрел себе в ногу. Сейчас доля нерезидентов в российских ОФЗ — 34%. Любые ограничения на покупку наших бумаг иностранцами приведут к резкому росту их доходности — то есть к финансовой проблеме самого российского государства.
Есть угроза, что под влиянием внешних финансовых ограничений российские власти начнут изыскивать внутренние резервы за счет увеличения налогов, что в условиях упавших за четыре года более чем на 10% реальных доходов населения только усугубит бедность большинства населения.
Впрочем, такие фискальные меры государство запросто может объяснить необходимостью «военного времени» — в лихую годину людям не пристало думать о состоянии своего кошелька, надо противостоять врагу.
Но лучший ответ — дипломатические пути деэскалации отношений с Западом (хотя сделать это из-за позиций обеих сторон становится все сложнее) и создание благоприятных условий хотя бы для роста внутренних инвестиций в российскую экономику. Собственно, развилка у России остается примерно та же, которая возникла после «крымской весны» — либо курс на мобилизационную изолированную от мира экономику с абсолютным доминированием государства, либо создание условий для свободного развития бизнеса внутри страны, даже без больших надежд на крупные иностранные инвестиции.
Но понятно, что любой экономический выбор померкнет, если политики сделают выбор в пользу войны. Все-таки шансы, что войны не случится, по-прежнему велики. Лучше высылать дипломатов и даже придумывать новые санкции, чем устраивать химические атаки или пуски «умных ракет» с непредсказуемой траекторией. Такой у нас теперь скверный выбор.
