Цивилизация
В своем «предвыборном» ежегодном послании Владимир Путин обещал создать «справедливую и стимулирующую налоговую систему». Уже вскоре, по всей очевидности, последуют подробности. Поскольку ясно, что для выполнения социальных обещаний, в частности существенного увеличения ассигнования на медицину и образование, при нынешних бюджетных возможностях денег нет. Также ясно, что более состоятельные слои населения должны будут взять на себя большее бремя налоговой нагрузки. Другой вопрос — как на деле будет определено новым правительством, какие слои у нас «состоятельные», а какие — не очень. И не получится ли так, что раскошелиться придется всем.
Ранее в правительственных кругах обсуждали идею повышения НДФЛ до 15% не для всех граждан, а лишь для тех, кто имеет годовые зарплаты от 7 млн до 10 млн руб. Однако легко представить, что в процессе обсуждения планка, исходя из чисто популистских соображений (ведь медианная среднемесячная зарплата в России — менее 30 тыс. рублей), будет снижена в несколько раз. Плюс к тому во всем мире действует правило, согласно которому именно более состоятельные слои населения имеют больше возможностей разными путями минимизировать свои налоги. Так что столь высокая планка отсечения прогрессии еще и не очень эффективна с фискальной точки зрения. Как и, скажем, повышение акцизов на «товары роскоши» (еще одно обсуждаемое предложение).
Разве что «роскошью» объявить все, что дороже тысячи рублей. Для ориентира: средний чек в рознице в России — менее 600 руб., в Москве — около 700.
Говорят, во время оглашения ежегодного послания Федеральному собранию 4 марта присутствовавший в зале Алексей Кудрин (а часть его предложений в послание вошли) был немало удивлен, когда дело дошло до социальной части. И стал тут же подсчитывать, откуда же на все это возьмутся деньги. Его предложения по этой части, просчитанные ЦСР, ведь были куда скромнее.
Пока ни один правительственный чиновник официально не подтвердил, что решение о повышении НДФЛ с 13% до 15% (или даже 16%) уже принято. Но судя по реакции, вопрос действительно обсуждается, и решение, если оно будет принято, будет непростым. Все же «плоская шкала» и едва ли не самая низкая налоговая ставка в мире с начала века подавались как важнейшие достижения российской налоговой системы и одновременно как гарантия собираемости таких «плоских» налогов. Даже министр финансов Антон Силуанов не далее, как в январе высказывал отрицательное отношение к идее повышения НДФЛ. Возможно, потому, что такое повышение — по сугубо политическим мотивам — с высокой вероятностью могут провести в одном пакете с освобождением от налога беднейших слоев населения. Зная российские реалии, легко предположить, что количество «беднейших» сразу резко возрастет, а собираемость повышенного налога в целом — снизится.
Если следовать такой логике, то легче все же предположить повышение на один-два пункта единой для всех «плоской шкалы», чем внедрение необлагаемого минимума или же введение элементов прогрессии с определенных сумм доходов, — последнее неизбежно осложнит работу ФНС, и она вряд ли будет от этого в восторге. Кроме того, исторические традиции Государства Российского подсказывают: в трудные годы налоги надо непременно повышать (снижение налогового бремени для освобождения предпринимательских сил не наш путь), но при этом желательно делать упор все же не на прямые налоги, а на косвенные. Собственно, чуть не единственный наш «прямой» налог — НДФЛ — уплачивается нами все равно косвенно, работодателем или «налоговым агентом», мы и тут не вступаем в прямые отношения с государством, не передаем ему из рук в руки «кровно заработанное».
Соответственно, не возникают и классические отношения налогоплательщика и «наемного государства», как в странах классической демократии.
У нас все по-другому. Притом, что совокупное налоговое бремя среднестатистического российского налогоплательщика (собираемого с заработанного им разными путями) на самом деле составляет никакие не 13%, а не менее 45-46%, а по некоторым оценкам — так и больше половины им заработанного.
Вышеупомянутое «по-другому», в частности, проявляется в том, что конкретные налоговые предложения и, соответственно, расчеты, в каком объеме и что именно будет финансироваться за счет собранных налогов, как правило, не являются в России предметом общественных дискуссий, хотя являются предметом дискуссий экспертных, в большей или меньшей степени кулуарных. Да и в Думу такие предложения чаще всего поступают в почти готовом, разработанном правительством виде. Остается только проголосовать.
В отсутствие пока конкретных цифр и вообще новой фискальной конкретики остается лишь предполагать, на что будет обращен государственный взор в поисках источников пополнения бюджета. Примечательна в этом плане состоявшаяся встреча президента Путина и министра Силуанова, в ходе которой последний изложил свое видение «справедливой и стимулирующей» налоговой системы. Пройдемся по тексту стенограммы беседы. И заглянем между строк. В части, которая касается граждан, а не малого и среднего бизнеса и других предприятий (это другая тема).
Вот, например, Силуанов обещает «работать именно с точки зрения улучшения сбора налогов», а не их повышения. Это можно понять, как то, что повышение ставки НДФЛ — это мера все же не первой очереди. Далее: «… готовим предложения по пересмотру и уточнению льгот, преференций на предмет того, как они сработали. Когда мы их вводили, мы рассчитывали на определенные эффекты. После того как мы проанализируем… мы будем готовы предложить Правительству еще раз взглянуть на целесообразность сохранения тех или иных преференций, льгот». Между тем, ранее в правительстве, например, уже обсуждалась идея отмены льгот по НДС для социальных товаров. Сейчас льготная ставка НДС в 10% распространяется на продовольствие, товары для детей и лекарства. Ее отмена приведет к соответствующему повышению цен на эти товары.
Возможно, уже в обозримом будущем вновь вернутся к предложению ввести налог с продаж.
Далее Силуанов на встрече с Путиным говорит «о поддержке инфраструктурных проектов как источника экономического роста. Безусловно, это и приоритет здравоохранения, образования — все то, что, как говорят, формирует человеческий капитал. В этой связи с точки зрения инфраструктуры мы предлагаем увеличивать все больше и больше привлечение частных средств».
Конкретно это можно понимать как то, что, например, бОльшую долю новых дорог будет поручено строить частным инвесторам, и эти дороги станут платными. Впрочем, платными станут не только они.
И вообще «обложение» граждан за пользование инфраструктурой — это еще почти нехоженая тропа. Ее сейчас будут торить особенно активно.
Когда Силуанов говорит о «необходимости больше переориентировать помощь именно нуждающимся», это будет означать на практике пересмотр и отмену многих ныне действующих льгот в самых разных сферах жизни. В контексте российских реалий также можно предположить, что в условиях отсутствия (пока) эффективной системы учета реальных доходов и их соответствия расходам и на фоне общего курса на экономию гражданам придется приложить еще больше усилий, чтобы доказать бюрократии свою «нуждаемость». Это станет еще одним барьером на пути получения льгот. Например, в порядке компенсации потерь всевозможных льгот наиболее бедным семьям может быть предложено некое «универсальное пособие» по бедности. Одно — за все. Но за ним придется «побегать».
Говоря о более активном привлечении частных средств, Силуанов упомянул и медицину. Поскольку ситуация в отрасли в целом довольно запущенная, то предложений насчет «оптимизации» в последнее время звучит немало. Притом, что доля частных услуг в российском здравоохранении за последние 10 лет выросла с примерно 35% до более 65%. Сегодня получение полностью бесплатной медицинской помощи по сколь-либо сложным случаям в стране практически нереально, а даже на не самые сложные операции детям собирают пожертвования СМС по телевизору. Ясно, что в нынешнем виде система здравоохранения нежизнеспособна. Нужно то, что политкорректно называется «софинансированием».
Например, некоторые предлагают передать систему ОМС полностью в бюджет (в чем, возможно, есть своя логика, хотя бы станет меньше посредников), а дополнительное страхование сделать сугубо добровольным. Сама по себе идея, может, и не является заведомо крамольной и «человеконенавистнической», но дьявол — в деталях. А их пока нет. На практике может оказаться так, что бесплатной останется разве что «неотложка», и то не факт. Нужно уточнять и условия ДМС.
Пока с подачи спикера Совфеда Матвиенко будут, судя по всему, работать над тем, чтобы «за медицину» платили некие фиксированные взносы официально нигде не работающие (а реально работающие в «теневой экономике») граждане. Также в ближайшее время произойдет тотальная «легализация» платности в медицине, что само по себе не приведет к улучшению ее качества, если деньги не дойдут до конкретных врачей и клиник под их конкретную ответственность, а осядут у посредников, в том числе государственных. В целом надо признать, что
российское здравоохранение нуждается в кардинальной реформе, — отдельные «меры экономии и оптимизации» уже не могут преодолеть ее кризисное состояние.
Впрочем, в реформировании нуждается не только она. Но за все реформы — как и за нежелание их проводить и продолжение политики «годить» и ничего не менять кардинально — в любом случае заплатит обыватель-избиратель. Даже если он голосовал за совсем другое.
Так что готовьте ваши денежки.
