Цивилизация
Появившаяся в соцсетях шутка, что Харви Вайнштейну надо срочно предоставить российское гражданство, дать депутатский мандат и назначить главой комиссии Госдумы по этике, — вполне адекватное описание реакции на «Слуцкий-гейт». Комиссия по этике Госдумы, рассматривая обвинения нескольких журналисток в адрес Слуцкого в неподобающем поведении (проще говоря, в сексуальных домогательствах), по сути, свела обсуждение к обвинению самих журналисток. В решении комиссии сказано, что сумма фактов свидетельствует об избирательности, целенаправленности и спланированном характере обвинений в адрес главы думского комитета по международным делам Леонида Слуцкого. Осадок от того, что история появилась в предвыборный период, у некоторых остается, но жизнь порой подкидывает и не такие совпадения.
Кроме того, комиссии решила, что поскольку обвинения появились в период выборов президента России (к которым сам Слуцкий не имел ни малейшего отношения, если не считать слухов о его возможном переходе в МИД РФ) — то это уж точно «спланированный заговор» против «кристально честного товарища». После чего смотрящие за этикой в Госдуме заявили, что «ввиду отсутствия должного инструментария для проверки претензий комиссия не усматривает нарушения Слуцким поведенческих норм». Что комиссия понимает под «должным инструментарием» для проверки обвинений в сексуальных домогательствах, остается только догадываться.
В нашей Думе (и не только в ней), увы, вообще привыкли считать журналистов кем-то вроде обслуги и обращаться с ними соответствующим образом. Достаточно вспомнить громкий скандал, разразившийся 18 апреля 2014 года. Тогда лидер ЛДПР Владимир Жириновский — непревзойденный мастер бытового хамства в российской публичной политике — прямо под телекамеры оскорбил беременную журналистку после совершенно безобидного вопроса об ответе на решение Украины закрыть границу для российских мужчин. Более того, Жириновский приказал своему помощнику «жестко насиловать» журналистку. Кроме того, Жириновский оскорбил другую журналистку, пытавшуюся защитить свою коллегу. В партии тогда сказали, что это случилось «под воздействием медицинского препарата», а сам Жириновский позже извинился и даже предложил журналистке некую материальную помощь, которую та не просила.
Слуцкий на сей раз отделался только игривым посланием женщинам на 8 марта в соцсетях.
«Стало ясно, что женщинам находиться в Госдуме просто-напросто опасно», — указывает главред «Дождя» Александра Перепелова. И этот страх понятен.
Реакция части журналистского сообщества на позорное во всех отношениях решение комиссии по этике Госдумы (в конце концов, она могла хотя бы осудить харассмент как явление и пообещать не допускать такого впредь) оказалась достаточно резкой. Холдинг РБК, телеканал «Дождь», радиостанция «Эхо Москвы» пообещали отозвать журналистов из Госдумы. Издательский дом «Коммерсантъ», «Ведомости», «Лента.ру» — бойкотировать как спикера лично Слуцкого. Дума ответила жестко — у журналистов этих СМИ аккредитации приостановлены практически моментально. Диалог, кажется, невозможен.
Но даже если бы вдруг все российские СМИ солидарно объявили тотальный бойкот Госдуме (что по меньшей мере для информационных агентств невозможно), кто бы от этого выиграл?
Власть всех уровней в России чувствует себя «над законом». С другой стороны, во властной корпорации все прекрасно понимают, что для их личной карьеры важны не отношения со СМИ и не общественное мнение. В России, в отличие от тех же Штатов, общество, по большому счету, не видит ничего предосудительного в сексуальных домогательствах и даже в бытовом насилии. Мы по-прежнему в значительной мере воспитаны в логике «Домостроя», на принципе «бьет — значит любит». Для тех же депутатов критически опасно поссориться не с журналистами, а со «своими» — с более влиятельными представителями власти. Уголовные дела против министра или губернатора в России не появляются под воздействием общественного мнения или в результате журналистских расследований.
Этический смысл бойкота рядом СМИ депутата Слуцкого или всей Госдумы вполне понятен — как выражение гражданской и моральной позиции. Но как способ борьбы — под вопросом.
Бойкот не может быть всеобщим и вряд ли продлится весь срок работы этого созыва Думы. Во-первых, у каждой редакции своя позиция, видение и «способы отмщения». Во–вторых, вообще ничего не сообщать о работе парламента в современном мире невозможно физически. Выкинуть из общественного дискурса селебрити можно, человека, имеющего возможность принимать властные решения, — не всегда. Если тот же депутат Слуцкий выступит с зажигательной законодательной инициативой, прямо касающейся жизни граждан или политики страны, про это все равно придется как-то сообщать любому уважающему себя СМИ.
Отстранение негосударственных СМИ означает фактически закрытие Думы самой в себе: велик риск, что и уважаемый Слуцкий, и другие сотрудники будут позволять себе не только скабрезные высказывания в комментариях к ФБ, но и под юбки лезть. Они же под бойкотом!
И проконтролировать наведение порядка в Думе будет невозможно.
Не говоря уже о том, что едва ли «бешеный принтер», которым запомнился предыдущий состав Госдумы, более безопасен для общества, чем работа под постоянным прицелом масс-медиа. В ситуации, когда контроля не будет, да еще и после выборов, «бешеный принтер» может не просто вернуться, а совсем «сорваться с цепи».
Бойкот работы Государственного органа недопустим, в отличие от осуждения поведения конкретного депутата или разочарования от работы комиссии.
Да и некоторые пресс-секретари, которые есть, кажется, у любого мелкого чиновника, будут потирать руки: поставленная их начальниками задача «о нас либо хорошо, либо никак» будет решаться гораздо легче.
Гораздо более эффективно было бы, например, продолжить кампанию в СМИ за лишение Слуцкого депутатского мандата. Давить и настаивать на своем — значит, не спускать дело на тормозах, не позволить замять скандал и показать: журналисты не обслуга, не «девочки» или «мальчики».
Пока же остается ощущение, что Дума спокойно проигнорировала обвинения журналисток в адрес высокопоставленного депутата, не опасаясь последствий, которые действительно вряд ли возможны. Не помогли и голоса Марии Захаровой и Тины Канделаки. Администрация президента не вмешивается и де-юре не должна: формально Дума у нас — самостоятельная ветвь власти, а президент не принадлежит ни к одной партии и даже на эти выборы шел как самовыдвиженец. В том, насколько правдивы обвинения журналисток, никто не разбирается и не собирается это делать. А сами СМИ в лучшем случае могут проявить этическую солидарность с коллегами. Но не в силах ни изменить бытовое поведение представителей власти, чувствующих полную безнаказанность, ни прекратить полностью освещать работу палаты парламента. В общем, Россия не Америка. Слуцкий не Вайнштейн.
Редакция «Газеты.Ru» будет вдвойне внимательно следить за поведением депутата Слуцкого, законодательными инициативами и посещаемостью. Это же касается всего депутатского корпуса.
