Цивилизация
11 февраля в России произошла новая крупная авиакатастрофа. Самолет «Саратовских авиалиний» Ан-148, летевший из Домодедово в Орск (Оренбургская область), потерпел катастрофу в Раменском районе Подмосковья. На борту находились 65 пассажиров и шесть членов экипажа, все они — в том числе трое детей и трое иностранных граждан — погибли. Эта катастрофа открыла счет после самого безопасного года в истории коммерческой авиации. Согласно недавнему отчету Aviation Safety Network, на конец 2017 года в течение 398 дней не упал ни один пассажирский самолет, выполняющий рейсы по расписанию.
Разумеется, главные слова, которые могут и должны быть сказаны в таком случае — это слова соболезнования родным и близким погибших. Сопереживания всем нам – людям, которые когда-то родителей, детей, знакомых. И это всегда неожиданно, горько и обидно. Именно поэтому к родственникам жертв авиакатастроф едва ли не первыми приезжают психологи – и этот алгоритм в России выстроен четко.
Да, подмосковные и оренбургские власти тут же пообещали выплатить по 1 миллиону рублей родственникам погибших. Более 2 миллионов рублей родственникам выплатят и по страховке. Но никакие деньги не вернут этих людей, ставших жертвами слепого случая. Или это все-таки не случай? Есть ли в этой и других российских авиакатастрофах какие-то закономерности?
По экспертным расчетам, в прошлом году гибель одного пассажира приходилась на 7,36 млн вылетов всех возможных воздушных судов. Да, самолеты – в том числе и в России — гораздо безопаснее тех же автомобилей. Общее количество всех жертв российских авиакатастроф с начала века в разы меньше числа погибших в ДТП за любой год с 2001 по 2017-й. Но именно в силу такой безопасности и редкости, с одной стороны, и полного бессилия пассажиров самолетов как-то повлиять на свою судьбу в полете (в отличие – не всегда, конечно, от пассажиров и тем более водителей автомобилей), с другой — каждая авиакатастрофа становится из ряда вон выходящим событием.
В любой стране мира потрясение от крушения самолета сравнимо только с потрясением от гибели людей в громком теракте в каком-нибудь людном месте или в общественном транспорте.
Крушение самолета Ту-148 «Саратовских авиалиний» — крупнейшая авиакатастрофа в России с момента гибели 25 декабря 2016 года недалеко от Адлера самолета Ту-154 Министерства обороны РФ, летевшего в Сирию. В той авиакатастрофе погибла большая часть легендарного военного ансамбля имени Александрова, а также знаменитый врач и благотворитель «доктор Лиза» — Елизавета Глинка. Но если посмотреть на список крупнейших происшествий с самолетами в России с начала века, увы, складывается ощущение, что авиакатастрофы — почти обыденное для нашей жизни явление. Причем в этом перечне не учтены случаи гибели самолетов из-за терактов, в том числе самая крупная в истории России авиакатастрофа — когда над Синаем 31 октября 2015 года в результате теракта взорвался лайнер А-321, летевший из Шарм-эш-Шейха в Петербург, а жертвами стали 224 человека.
Есть и печальная для России сводная статистика гибели людей в авиапроисшествиях. По данным Международной ассоциации воздушного транспорта (IATA), портала Aviation Safety Network (ASN), собирающего данные о катастрофах, а также открытым данным Росавиации, на начало 2014 года в мировой авиации погибал в среднем один из 4,7 млн пассажиров, садящихся в самолет, а в РФ — один из 1,2 млн. То есть, летать в России было в четыре раза опаснее, чем в среднем в мире. Если учесть, что с тех пор в нашей стране произошла уже третья крупная авиакатастрофа с большим количеством жертв, эта статистика за последние три года точно не улучшилась.
Обычно после каждой такой авиакатастрофы выдвигаются три дежурные версии: «погодные условия», «техническая неисправность», «ошибка пилотов». Версия теракта в данном случае тоже может быть вброшена в информационное пространство – слишком свежа память о таких происшествиях. Правда, специалисты следов взрывчатки на Ан-148 не нашли.
А вот качество самого разбившегося самолета действительно может вызывать некоторые сомнения, хотя возраст лайнера никогда ни о чем не говорит. «Саратовским авиалиниям» самолеты Ан-148 достались уже от авиакомпании «Россия». При этом в сети можно найти подробный перечень ссылок на инциденты, связанные с техническими проблемами у самолетов Ан-148 в последние годы. И сразу становится понятно, что техническая неисправность — даже если бы в Московском регионе 11 февраля погодные условия были гораздо лучше — не выглядела бы чем-то удивительным и невозможным.
После каждой такой катастрофы поднимается медийная волна. Крупные чиновники публично заявляют, что «берут расследование под особый контроль». Что такое этот самый «особый контроль», в чем он выражается и зачем он вообще нужен, кроме личного пиара делающих подобные заявления, остается непонятным. Будто следователи в таких случаях сами не могут по долгу службы провести выемку документов в аэропорту и в авиакомпании. Будто без особого контроля никто не догадается найти и расшифровать «черные ящики». Еще модно приостанавливать или запрещать полеты аналогичных разбившемуся самолетов, а потом тихо разрешать их — когда медийная волна схлынет.
Но и этот бесконечный поток комментариев можно понять – родственникам погибших нужно слышать подробности, отвлекаться (если это возможно) от своего горя, знать, что для их близких что-то делается.
Правда, медийная волна может нанести удар и по шаткому российско-украинскому сотрудничеству: самолет Ан-148 разрабатывался на Украине, двигатель у него тоже украинский, хотя машина производится в Воронеже. Опять же в сети уже вспомнили, что владельцем «Саратовских авиалиний» является Аркадий Евстафьев — бывший помощник Чубайса и тот самый человек, который в 1996 году выносил из здания администрации президента знаменитую «коробку из под ксерокса», набитую долларами, собранными олигархами и банкирами под избирательную кампанию Бориса Ельцина. Будто это какое-то преступление и может иметь какое-то отношение к «Саратовским авиалиниям», у которых до сих пор не было ни одного заметного инцидента, или к гибели конкретного самолета.
При этом российская гражданская авиация переживает «не лучшие времена» так давно, что кажется, уже не помнит, как выглядели «лучшие».
То рынок потрясают громкие банкротства авиакомпаний — сначала второй в стране по масштабам перевозок «Трансаэро», а в прошлом году – «ВИМ-авиа». То выясняется, что российские пилоты мигрируют в поисках работы в азиатские страны — потому что там больше платят. А российские авиакомпании начинают испытывать нехватку пилотов. Все эти факторы, частота летных происшествий со смертельным исходом в России, повторяющиеся официальные причины этих происшествий (чаще всего технические недочеты при подготовке лайнера к полету или ошибки экипажа) заставляют говорить о том, что в трагических случайностях есть доля закономерности. И за это мы продолжаем расплачиваться человеческими жизнями.
