Цивилизация
Идея искать все новые способы законодательного ограничения информации в интернете, которая не нравится властям, похоже, не оставляет умы некоторых российских законодателей. Действие закона о СМИ-иноагентах может быть распространено на блогеров, если они представляют СМИ и получают финансирование из-за границы, заявил вице-спикер Госдумы Петр Толстой.
При этом сам Толстой, отвечая на вопрос журналистов, сделал важную оговорку:
«(Закон о СМИ-иноагентах может быть применен к блогеру) в том случае, если он является СМИ и получает финансирование из-за рубежа, но в принципе мы не рассматриваем блогеров в контексте этого закона».
Пока ничего не знают об идее приравнять российских блогеров к СМИ-иностранным агентам и в Кремле. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков отказался комментировать новый законопроект, касающийся СМИ-иноагентов «Я данном случае не стал бы давать никаких комментариев, не обладаю в данном случае нюансами и деталями», — сказал он.
Само понятие СМИ-иностранных агентов появилось в России совсем недавно. Президент РФ Владимир Путин подписал закон, позволяющий приравнивать к иностранным агентам зарубежные СМИ, действующие на российской территории, 25 ноября 2017 года. Причем на российские СМИ, в том числе с долей иностранного капитала, закон не распространяется.
С критикой закона выступал Совет при президенте РФ по правам человека (СПЧ). Там заявляли, что предлагаемые изменения законодательства не указывают никаких иных оснований для признания иностранного СМИ выполняющим функции иностранного агента, кроме наличия финансирования из иностранных источников.
СПЧ предлагал Совфеду вернуть закон о СМИ-иноагентах в Госдуму на доработку.
Само появление этого закона наши власти трактовали как зеркальную ответную меру на действия США в отношении российских СМИ — телеканала RT и агентства Sputnik. Американские власти заставили их официально зарегистрироваться как иностранных агентов и раскрыть свою бухгалтерию. При этом никаких содержательных ограничений на работу этих российских СМИ, считающихся на Западе официальными пропагандистскими проектами российской власти, в США не вводили.
Правда, уже после введения в действие ответного российского закона о СМИ-иноагентах телеканал RT лишили аккредитации в Конгрессе США. Но это явно не то ограничение, которое существенно влияет на содержание программ RT.
Блогеров российские власти начали законодательно регулировать задолго до начала конфликта телеканала RT и агентства Sputnik с американскими властями. Еще в 2014 году в России появился закон, который частично приравнял популярных блогеров к СМИ.
В частности, блогер с общедоступным ресурсом и ежесуточной аудиторией более 3000 человек должен был официально регистрироваться в реестре популярных блогеров, проверять публикуемую им информацию на предмет возможных нарушений законов (например, об экстремизме или о предвыборной агитации), проверять ее на достоверность и не публиковать недостоверные данные или клевету. Также закон обязывал блогера публиковать свое имя и контактный е-mail адрес для отправки туда юридически значимых сообщений.
Вести реестр популярных блогеров должен был Роскомнадзор. Но с 1 августа 2017 года Роскомнадзор официально сообщил, что прекратил вести реестр блогеров. Это произошло потому, что федеральный закон № 276 от 29 июля 2017 года признал утратившими силу положения, регулировавшие деятельность блогера, – статью 10.2. «Особенности распространения блогером общедоступной информации» из ФЗ № 97 от 4 мая 2014 года.
По факту российские власти просто признали, что отследить в сети всех блогеров, имеющих суточную аудиторию свыше 3000 человек, фактически невозможно.
Идея приравнять российских блогеров к СМИ-иностранным агентам кажется не слишком оправданной и с политической, и с экономической точки зрения, не говоря уже о здравом смысле.
Во-первых, как зеркальную меру это уже не подашь: ни США, ни другие страны Запада никаких ограничений на российских блогеров не вводили. Во-вторых, практика поддержки выгодных государству отечественных блогеров или просто «обычных пользователей» вполне распространена в разных странах мира, включая Россию — достаточно вспомнить нашумевшую историю так называемых «ольгинских троллей», якобы оставляющих в сети платные комментарии с провластной позицией к антироссийским, с точки зрения нашей власти, постам.
В-третьих, доказать наличие иностранного финансирования у российского блогера можно, только если речь идет о популярном нынче способе продвижения услуг и продуктов. В частности, бьюти-блогеры запросто могут иметь контракты с международными производителями косметики. Иногда пользуются услугами популярных в сети блогеров и других персон также банки — впрочем, в России это делают не иностранные, а российские финансовые институты.
При этом если СМИ все-таки является официальным предприятием и его владельцы так или иначе известны российским властям, то блогер — сам себе хозяин. Это частное лицо, не занимающееся никакой «производственной деятельностью» и не обязанное иметь никакой бухгалтерии. Как правило, даже не ИП.
Если заставлять российских блогеров каким-то образом обозначать (видимо, в аккаунтах во всех соцсетях присутствия или на каждом образце своей «видеопродукции» — если речь о видеоблогерах) статус иностранного агента, значит надо прописывать какие-то законодательные критерии, по которым блогер из сугубо частного лица превратится в некое предприятие.
Опять же, сейчас никакого реестра блогеров в России нет — само государство отказалось от этой идеи, признав ее не реализуемой. Если появится законодательная норма, превращающая некоторых российских блогеров в иностранных агентов, такой реестр придется создавать заново. И не очень понятно, как определить, является ли, например, сотрудник СМИ-иноагента (радио «Свобода», например), пишущий что-нибудь в личном аккаунте на фейсбуке, именно блогером? Или объявлять иностранным агентом отдельно еще и страницу СМИ-иноагента в социальной сети?
В общем, по всем признакам это тот случай, когда лучшее регулирование — отсутствие всякого регулирования.
Конечно, в Сети при желании можно найти популярных блогеров, которые пишут или показывают вещи, способные не очень понравиться нашей власти. Но сеть на то и всемирная, чтобы у конкретного государства не возникало искушения блокировать не нравящихся ему частных лиц, активных в соцсетях.
В России, не говоря уже о Китае и некоторых других странах, и так есть вполне широкий инструментарий контроля за интернетом. Можно законодательно заблокировать целые ресурсы во внесудебном порядке, а с недавних времен еще и их «зеркала», позволявшие обходить блокировки. При этом все равно и у блогера, и у СМИ всегда останутся возможности публиковать информацию с сервером за пределами России. А у пользователей сети — найти эту информацию.
Так что если Россия по-прежнему привержена заложенным в нашей Конституции ценностям свободы информации и периодически критикует Запад за якобы отход от этих принципов, нам тем более не стоит сочинять новые законодательные нормы, ограничивающие эту свободу. Тем более что новые ограничения на блогеров именно по политическим признакам (вряд ли стоит задача признать иностранным агентом какую-нибудь «фитоняшу», рекламирующую продукцию косметической фирмы из Франции) могут только увеличить их популярность. У россиян есть богатый опыт «добычи» запрещенной информации, в том числе остающийся с советских времен, когда все желающие умело обходили практику глушить западные радиостанции.
У российской власти, несомненно, есть все технологические и человеческие ресурсы, чтобы доносить свою точку зрения до россиян и без охоты на блогеров.
