Цивилизация
В случае с Каталонией главный камень преткновения — налоговая система. Каталония — а это почти 20% испанской экономики — хочет оставлять у себя все налоги, как это давно может делать Страна Басков. Очевидно, наличие своей полиции при отсутствии достаточной финансовой самостоятельности, значительную часть каталонцев уже не устраивает.
Хотя еще большой вопрос, — что будет с каталонской экономикой вне Испании. Далеко не всегда блестящий спортсмен, решившийся на переход в другой клуб, достигает таких же результатов, уйдя из команды, в которой он так блистал.
Впрочем, проблема не только в конкретном каталонском референдуме, а в целой волне сепаратизмов, прокатившейся по миру.
С точки зрения масштабов возможного кровопролития, гораздо опаснее референдум в Иракском Курдистане. Курдов намного больше, чем каталонцев — это самый крупный народ в мире, лишенный государственности. Причем географически курды распределены так, что прямо угрожают территориальной целостности сразу четырех стран — Сирии, Ирака, Ирана и Турции — государств и без того, мягко говоря, нестабильных.
Эта новая волна сепаратизмов прямо угрожает всем федеративным государствам со сложносоставными регионами и разницей между народами в культурных традициях и религии — в том числе таким, как Россия.
В нашей страны еще не забыты кровавые Чеченские войны. Прямо сейчас начинает вырисовываться конфликт между Москвой и Татарстаном, которому не продлили истекший в 2017 году десятилетний договор с центром. Если Россия в силу экономических и политических проблем утратит способность финансово контролировать свои территории (а все потенциально горячие точки, особенно кавказские республики, у нас безнадежно дотационные) проблема сепаратизма в России снова может стать вполне актуальной.
Именно поэтому российским политикам вряд ли стоит без оглядки поддерживать любые сепаратистские настроения в мире — от Донбасса до Шотландии, Каталонии и Курдистана, — даже если ужасно заманчиво на этом фоне продемонстрировать нашу «стабильность». Не говоря уже о том, что если бы кто-то в России захотел устроить то, что сделали власти Каталонии, он едва ли находился сегодня на свободе, при должности, и раздавал интервью мировым агентствам, как это делает главный организатор каталонского референдума 54-летний экс-журналист Карлес Пучдемон.
От попыток конкретных территорий силой отделиться от признанных мировым сообществом государств почти всегда становится хуже всем. Даже без всяких войн.
Потому что впечатления сепаратистов «мы всех кормим» или «если бы нам не мешал ненавистный центр, мы бы тут построили рай», всегда ложно.
Альтернатива насильственному изменению границ — более широкие автономии: налоговые, полицейские, социальные. В идеале всегда лучше диалог, а не силовое подавление сепаратистов — разумеется, до тех пор, пока сами сепаратисты не прибегают к актам насилия.
Понятно, что найти какой-то баланс, золотую середину между закрепленным в международном праве принципом территориальной целостности государств и правом наций на самоопределение практически в любой конкретной ситуации — крайне сложно. С проблемой сепаратизма сталкиваются даже такие экономически благополучные и политически развитые страны, как Канада, где центральным властям приходится проявлять немалую гибкость, чтобы избежать отделения Квебека.
Разумеется, гибкость не может быть односторонней — диалог всегда ведут как минимум две стороны.
При всем при этом надо помнить, что никакие границы государств не вечны. Никакое международное или внутреннее право никогда в истории человечества не способно было полностью исключить процессы возникновения новых государств, распада или сильной трансформации старых.
От крупнейших городов-государств или империй античности остались относительно маленькие осколки.
Сегодняшняя Италия совершенно не сопоставима по влиянию и территории с Римской империей. Как и Иран — с Персией времен царя Дария I. А от некоторых — например, одной из самых мощных и агрессивных до нашей эры Ассирийской империи — не осталось вообще ничего. Ее титульная нация айсоры теперь народ рассеяния, давно не имеющий никакой собственной государственности и не претендующий на нее.
Россия с ее опытом устройства межнациональных отношений и асимметричной федерации как раз могла бы сыграть роль помощника для других стран в сглаживании внутринациональных конфликтов, угрожающих распадом государств.
Нынешняя волна сепаратизмов — не первая и, вероятно, не последняя. России нужно быть готовой к тому, чтобы не допустить соответствующих угроз внутри нашей страны. Тем более, что она сама в значительной мере по-прежнему является частью недавно распавшейся советской империи, оставившей после себя множество линий реального и потенциального раскола, — что мы видим в Донбассе, в Приднестровье, Нагорном Карабахе, Южной Осетии и Абхазии.
