Цивилизация
Утром 12 сентября с дома в Москве, где жил политик Борис Немцов, застреленный в феврале 2015 года в центре столицы, сняли мемориальную доску с его именем. Она провисела там всего пять суток.
Создали табличку известный архитектор Евгений Асс и дизайнер Евгений Добровинский. Причем установили ее на доме по адресу Малая Ордынка, 3 по решению собрания собственников жилья.
Об исчезновении доски сообщила активист Татьяна Тихонович в своем фейсбуке. «Чтоб руки отсохли», — прокомментировала она случившееся. По словам Тихонович, после дежурства у мемориала Немцову на Большом Москворецком мосту, где политик был застрелен, она решила возложить цветы у мемориальной доски. Однако доски на месте не оказалось.
Житель дома и политический активист Сергей Пархоменко сообщил, что сняли табличку люди из группировки SERB, в которую входит, в том числе, Игорь Брумель, бывший муниципальный депутат района Замоскворечье от «Справедливой России». По словам Пархоменко, 10 сентября Брумель с треском проиграл выборы в своем округе и теперь, видимо, решил заявить о себе таким образом. Причастность группировки к демонтажу таблички подтвердил и ее главарь Гоша Тарасевич (он же Игорь Бекетов).
Пархоменко сообщил, что хотя есть дубликат таблички, и его можно повесить на место «хоть сегодня», жильцы дома подали заявление в полицию о совершенном преступлении.
«Эта табличка имеет ценность — и немалую. Является коллективной собственностью жильцов дома. Собственники будут требовать возвращения им их имущества и наказания тех, кто совершил кражу (а возможно и нанес имуществу ущерб). Будут требовать наказания виновных», написал Пархоменко в фейсбуке.
В полицию же обратились и те, кто свинтил табличку с фасада. По словам Тарасевича, активисты СЕРБ подали заявление с требованием привлечь к ответственности тех, кто «самоуправно установил данный знак».
Пока в полиции принимали заявления от двух сторон конфликта, в столичной мэрии напомнили, что памятная табличка на доме была установлена незаконно.
По словам вице-мэра Москвы Леонида Печатникова есть постановление правительства города о порядке установки мемориальных досок, и «любая мемориальная доска, которая повешена с нарушением закона, должна быть демонтирована».
Разумеется, в каждой стране есть государственные и городские законы об увековечивании памяти людей. Нет спору, что законы надо соблюдать. Но, спрашивается, кто или что с февраля 2015 года мешает московским властям на совершенно законных основаниях самим увековечить память Бориса Немцова? Человека, сыгравшего важную роль в становлении российской государственности, долгие годы жившего и работавшего в Москве? Притом, что жители города не раз обращались в мэрию с такой инициативой.
Почему вообще вопрос о том, кто достоин памяти, а кто нет, должны решать чиновники, а не сами граждане?
Разве скромная памятная табличка на доме чем-то угрожает власти? И разве сама федеральная власть не считает убийство Немцова страшным преступлением, как не раз заявлял президент? Разве то, что политик в последние годы жизни не поддерживал нынешнюю российскую власть является основанием, чтобы отказать самим жильцам дома (напомним, это решение общего собрания жильцов, это не делается вопреки их воле) вправе увековечить память человека? Или эта табличка как-то портит архитектурный облик Москвы?
Почему в стране, где не проходит и дня, чтобы чиновники не демонстрировали на публике свою религиозность, верность традициям, пиетет перед прошлым, почтение к «духовным скрепам», оказывается невозможным установить простую памятную табличку на доме, где жил человек, сыгравший важную роль в недавней истории России? Но при этом почему-то запросто можно безнаказанно снимать таблички или разорять народный мемориал Немцова на Большом Москворецком мосту.
Кому нужна эта война с мертвыми?
Закон нельзя утвердить беззаконием. Власть не может делегировать свое право на насилие каким бы то ни было активистам — в противном случае рано или поздно она не сможет их остановить. Волна поджогов, которая прокатилась по стране в связи с фильмом «Матильда» — яркий тому пример.
Сегодня пресс-секретарь президента Дмитрий Песков говорит, что «экстремистские выходки по отношению к авторам и создателям фильма Алексея Учителя «Матильда» — повод для расследования правоохранительными органами». Но религиозные экстремисты появились не сегодня. Сначала они громили государственные выставки, сбивали со здания-памятника изображение Мефистофеля, обливали нечистотами «неправильные» фотографии, и только потом их последователи перешли к прямому насилию, поджигая машины и кинотеатры .
Противники увековечивания памяти Немцова сегодня не только уничтожают цветы на мосту, где убили Немцова и свинчивают по ночам памятные таблички, но уже и наносят увечья тем, кто память политика защищает — недавно после нападения неизвестного оппозиционный активист, который дежурил на мосту, скончался в больнице.
В данных обстоятельствах комментарий чиновника мэрии выглядит не только заботой о соблюдении закона, но чуть ли не поощрением подобным радикалам. Ведь они «восстанавливают законность» — правда, не имея на то никаких полномочий. Куда они придут завтра «восстанавливать законность» и какими средствами — никто не знает.
Ну и, конечно, трудно отделаться от ощущения, что демонтаж доски Немцову в Москве при публичной поддержке мэрии на следующий день после подведения итогов муниципальных выборов — прозрачный ответ оппозиции, победившей представителей власти во многих центральных муниципалитетах столицы. Чтобы оппозиционные депутаты понимали, что их ждет очень нелегкая работа. Собственно, эта работа может стать самой лучшей памятью о Борисе Немцове.
