Цивилизация
Прямо на первомайской демонстрации в Каракасе президент Венесуэлы Николас Мадуро заявил о необходимости заморозить в стране цены на все товары и услуги. При этом он призвал своих сторонников оставаться на улице (а не идти, например, работать на благо совершенно разоренной страны), чтобы «воры» не смогли воспользоваться «экономической войной» и вероломно повысить эти замороженные по воле президента цены.
Ранее Мадуро прямо в телеэфире объявил о созыве конституционного учредительного собрания, тем самым фактически упраздняя парламент. Председатель парламента Венесуэлы Хулио Борхес назвал этот шаг президента «самым серьезным госпереворотом в истории страны». Оппозиция, имея, по итогам последних парламентских выборов, большинство мест в парламенте, инициировала импичмент доведшего страну до ручки президента. Но процедуру заблокировал Конституционный суд, полностью зависимый от президентской власти.
Власть в Венесуэле не меняется фактически с 1999 года. Все эти годы страной правят национал-популисты, да еще и с радикальным социалистическим уклоном.
Сначала это был пламенный команданте Уго Чавес — бывший военный летчик, мало что понимавший в экономике, зато обладавший потрясающими ораторскими способностями и часами не вылезавший из местного телеэфира.
После смерти Чавеса его сменил официальный преемник, экс-министр иностранных дел Николас Мадуро — бывший водитель автобуса без высшего образования. Причем он получил страну уже в ужасном экономическом состоянии с огромным дефицитом бюджета (13% ВВП, в четыре раза больше, чем в России) и госдолгом.
Пока цены на нефть росли, страна еще как-то держалась, а в 2014 году вместе с нефтяными ценами в пропасть покатилась и венесуэльская экономика.
Власти Венесуэлы, заигрывая с бедняками и используя активную национал-популистскую риторику, рассорились со всеми своими соседями, включая США — своего основного внешнеторгового партнера. При этом США долгие годы оказывали Венесуэле и прямую финансовую помощью. Но Чавес, а вслед за ним и Мадуро посчитали, что Америка — политический враг, который наказывает Венесуэлу за поддержку конкретных политических режимов. Прежде всего, за дружбу с Башаром Асадом и иранскими властями.
Сегодня союзники Венесуэлы — Северная Корея, Сирия, Иран. Плюс еще более нищая Боливия, где почти 11 лет тоже правит радикальный коммунист Эво Моралес, прославившийся тем, что выступает за всемирную легализацию коки, главного экспортного товара страны, считающегося наркотиком.
Венесуэла — классический пример действия «нефтяного проклятия», помноженного на вопиющую экономическую некомпетентность властей.
С конца 2016 года в стране ограничена выдача наличных банками — не более 10 тысяч боливаров ($5) на человека в день. Инфляция по итогам 2016 года, по официальным данным (которые могут быть занижены, но точно не завышены), составила 800%. Именно поэтому Мадуро сейчас пытается силой «заморозить цены». Эта мера везде, где ее применяли, приводила только к тотальному дефициту и продаже товаров из-под полы втридорога. В стране хронический дефицит самых элементарных товаров (прямо как в СССР в 70-е годы).
Нет даже туалетной бумаги, за которой венесуэльцы ездят или ходят пешком в соседнюю Колумбию.
Страна продолжает проедать нефтяные запасы, не занимаясь стратегическим развитием национальной экономики, при этом подает себя как борец с несправедливостью в мировом масштабе.
Разумеется, не все нефтедобывающие державы сталкиваются с тотальной коррупцией, нищетой и гиперинфляцией, когда деньги превращаются в туалетную бумагу, а самой туалетной бумаги не достать. В мире есть более эффективные петрократии, чем Венесуэла. Причем с очень разными политическими режимами и национальными традициями. Например, те же Норвегия или Саудовская Аравия, где нефтедоллары используют для развития страны, а не для непомерного обогащения элиты или социальных экспериментов над народом.
Россияне, оглядываясь на опыт других государств, впрочем, обращают на Венесуэлу меньше внимания, чем на Северную Корею, которая стала «модельным пугалом», показывающим, куда может завести политический тоталитаризм и самоизоляция.
Но у Северной Кореи нет нефти. Зато в избытке особый азиатский менталитет, подразумевающий высокую дисциплину и подавление личных интересов во имя абстрактных интересов государства. Что в северокорейском случае легко переходит в покорность по отношению к власти, всегда готовой к репрессиям против любых людей в любых масштабах. Там министров периодически просто расстреливают, а не сажают под домашний арест, как у нас.
Так что для России более наглядный пример — как раз Венесуэла. На ее примере видно, до чего можно довести богатую нефтью страну, если не заниматься собственным экономическим развитием, годами списывать все свои проблемы исключительно на происки коварных внешних врагов и их пособников внутри государства и прислушиваться к экспертам, советующим просто заморозить цены, чтобы пресечь инфляцию.
