Цивилизация
Очевидно, что надежды Москвы на изменение негативного тренда в отношениях с Вашингтоном после прихода новой администрации не оправдались, да и не могли оправдаться. Одно дело предвыборные выступления кандидата Дональда Трампа, когда по внешнеполитической линии ему надо было выделяться на фоне высказываний оппонентов — а те были сплошь, как сказали бы на российском ТВ, «русофобами». Совсем другое дело, когда уже вступивший в должность президент США Дональд Трамп разбирается с конкретными политическими кейсами.
Взаимная риторика никакого оптимизма не добавляет: стороны буквально на глазах рушат шансы на нормализацию отношений. Владимир Путин накануне в интервью телеканалу «Мир 24» охарактеризовал отношения с США следующим образом: «Можно сказать, что уровень доверия на рабочем уровне, особенно на военном уровне, он не стал лучше, а, скорее всего, деградировал». То есть при Дональде Трампе, по мнению Кремля, уровень стал еще хуже. А накануне, отвечая на вопрос о применении правительством Асада химоружия, российский лидер заметил: «Я вспоминаю в этой связи наших замечательных писателей Ильфа и Петрова. Хочется сказать: «Скучно, девочки» — это мы уже все видели, наблюдали».
Или в том же интервью Путин говорит о том, что Россия не допустит «цветных революций»: «Мы знаем различные теории, которые осуществляются в разных регионах мира, приводят к серьезной дестабилизации в этих регионах. Разумеется, ничего такого допустить не должны и будем всячески стараться соответствующим образом вести себя в России и всячески поддерживать наших партнеров по ОДКБ». По версии Москвы, ответственным за «цветные революции» традиционно считался Вашингтон.
Трамп от Путина не отстает. В интервью телеканалу Fox Business он назвал президента Сирии Башара Асада «животным» и обвинил Россию в том, что происходит сейчас на сирийском фронте. «Если бы Россия не пошла и не поддержала это животное, не было сейчас проблемы», — сказал президент США.
Есть, впрочем, нюанс: демонстрация антироссийской риторики для Трампа — один из немногих вариантов выстраивания четкой внешнеполитической линии.
Любая нерешительность в разговоре с Россией во внутриполитическом американском контексте будет неизбежно восприниматься в духе предвыборных баталий о «русских хакерах» и «особых» отношениях Трампа и его администрации с Москвой. Трампу в числе всего остального вороха внутриполитических проблем нужно периодически доказывать еще и тот факт, что он — не «русский агент». Ведь американский обыватель, существуя в местной телевизионной реальности, в целом верит, что Россия — некое абстрактное «зло», пусть и не главное в мире.
У России свои внутриполитические задачи и проблемы. Скажем, в отечественной экономике ситуация далеко не радужная. Переключение повестки на внешнюю политику — давно известный и периодически используемый нашими властями ход. Тут Америку в качестве основного внешнего противника и источник многих исключительно российских бед (вплоть до экономического кризиса, который, по этой логике, тоже пришел к нам из США) заместить просто некому. Наш потребитель провластной риторики и пропаганды по-прежнему убежден, что Америка — главный враг.
Есть версия, мол, жесткость риторики позволяет разыграть публику, а на деле тот же Тиллерсон будет удобным для Москвы переговорщиком и сможет по-деловому «заключить контракт» с Владимиром Путиным.
Дескать, мы много про вас всякого говорим, но мы же понимаем, что все это понарошку. Удобная гипотеза: и Трамп остается «нашим», и Америка — «врагом».
Однако есть и риск, что именно эта жесткая риторика не позволит добиться реальной оттепели в отношениях. Слова политиков — все же не просто слова, которые можно быстро дезавуировать. Это еще и официальная позиция. И здесь работает нечто вроде самосбывающегося прогноза: постоянно повторяя, что партнер по переговорам — негодяй, сложно не поверить собственным словам.
Сам факт визита Тиллерсона в Москву — позитивный сигнал. В том плане, что обе стороны смогут взглянуть друг другу в глаза, обсудить, пусть рамочно, основные точки соприкосновения. Первый шаг к разрешению проблем — признание проблем и начало их обсуждения, это скажет любой семейный психолог.
Сторонние наблюдатели, да и сами активные участники процесса сегодня много рассуждают о «новой холодной войне» между двумя странами. Но, по большому счету, особых сил и средств на ведение этой войны у России, в отличие от СССР, нет. Да и внешнеполитические амбиции Москвы сегодня, несмотря на участие в конфликте в Сирии, куда скромнее СССР. Это внушает осторожный оптимизм: ведь не в последнюю очередь именно затратная «холодная война» с огромными военными бюджетами и привела Советский Союз к краху. Вряд ли многим в современной России хотелось бы на практике пережить нечто подобное еще раз.
Трампу новая «холодная война» тоже без особой надобности. Конечно, поставщики Пентагона и сами генералы скажут ему спасибо — но, наверно, только они. Гонка вооружений плоха тем, что тратятся на нее обе стороны, а вот положительный экономический эффект от этого замечают только производители вооружений. И когда избиратель спросит через пару лет: «На что идут мои налоги?», — отвечать ему будет не слишком удобно.
