Цивилизация
Председатель Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) Михаил Федотов подверг критике организаторов несогласованных акций и выступил в защиту действий полиции.
«Выводить людей на несанкционированные акции — значит ставить их под угрозу применения силы полицией, и нечего обижаться на полицию: она лишь выполняет требования закона», — заявил глава СПЧ. Добавив, правда, что случаи незаконных действий полицейских также необходимо расследовать, «привлекая виновных к ответственности».
С одной стороны, правозащитник прав: в самых демократических странах уличные акции, которые выходят из-под контроля и могут привести к жертвам, жестко разгоняются полицией. С другой стороны — в тех же странах достаточно уведомить городские власти о том, где и когда пройдет марш-митинг-пикет, и он состоится. При соблюдении обещанных условий проведения акции не нужно ждать милостивого кивка от чиновников, разрешат они гражданам пройти по улицам или нет. Собственно, это и называется правом на свободу собраний.
В нашей стране свобода собраний в Конституции тоже записана, но в реальности она все чаще зависит от благосклонности властей — оппозиционные акции стараются если не запрещать под тем или иным предлогом, то оттеснять на периферию городов. Не так давно даже встречи граждан с депутатами решили приравнять к митингам, которые требуют согласования.
Вроде все по закону, а у людей возникает ощущение несправедливости.
В городах, где воскресные митинги против коррупции были согласованы, проблем не возникло. Да и в столице, по большому счету, гулянье по Тверской шло мирно, пока, по свидетельству многочисленных свидетелей, сотрудники полиции не начали выхватывать людей из толпы. Причем иногда ими были обычные прохожие, спешившие по своим делам.
Получается, что безопасность граждан поставили под угрозу не только организаторы незаконных акций, но и полицейские, «упаковав в автозаки» около тысячи задержанных. Фактически каждого восьмого, если верить официальным цифрам МВД о численности воскресной акции в 8 тыс. человек.
Это было действительно необходимо для обеспечения безопасности, или это было сделано для устрашения, или у охранителей просто кончилось терпение?
Наверное, с этим вопросом тоже хорошо бы разобраться правозащитникам, призванным защищать права всех граждан. Но пока с запросом провести проверку законности и обоснованности действий полицейских на митинге 26 марта обратился в МВД лишь питерский омбудсмен Александр Шишлов.
Зато два члена президентского правозащитного совета — Михаил Федотов и Кирилл Кабанов — посетили в московской больнице прапорщика московской полиции Евгения Гаврилова, получившего на митинге в Москве черепно-мозговую травму. И даже пообещали помочь тому в решении квартирного вопроса. «Хороший скромный парень. У него жена, дочь, еще два брата, и они все вместе живут с родителями в одной квартире», — рассказал Федотов.
Позже выяснилось, что прапорщику Гаврилову вообще не очень везет и он уже проходил потерпевшим по «болотному делу». На суде в декабре 2015 года он свидетельствовал против Ивана Непомнящих, который, по словам милиционера, нанес ему удары рукой и зонтом в мае 2012 года. Непомнящих приговорили к двум с половиной годам колонии.
Пока члены СПЧ слушали жалобы полицейского Гаврилова на его стесненные жилищные условия, гражданские правозащитники обратились к прокурору с заявлением о «бесчеловечных условиях содержания» сотен задержанных 26 марта. По информации члена московской ОНК Евы Меркачевой, их держат в переполненных камерах. Кроме этого, задержанные пожаловались ей, что спустя шесть часов после задержания не были оформлены протоколы. В ряде случаев были подделаны документы и основания для задержания. Причем, учитывая количество задержанных, нарушения, видимо, носят массовый характер.
Или, исходя из позиции СПЧ, им нечего «обижаться» на полицию, ведь митинг не был согласован? Но как быть с теми обычными прохожими, кого задержали под горячую руку? Да и решить, виновен человек или нет, может только суд. А до суда права всех задержанных имеют точно такой же вес, как и права полицейских. Так в теории, по закону. А в реальности получается, что даже правозащитники или встают на сторону полицейских, как члены СПЧ, или вовсе молчат — как молчат сегодня омбудсмен Москалькова и детский омбудсмен Кузнецова, хотя многие из задержанных были несовершеннолетними.
Волей-неволей закрадывается подозрение, что в нашей стране не только гигантское имущественное расслоение, но и правовое тоже. Получается правозащита наоборот — она защищает не столько людей от государственной машины, сколько государство от людей.
Впрочем, нет худа без добра: когда официальная правозащита молчит или выслушивает только одну сторону, ее функции начинают выполнять другие — в отделения полиции воскресным вечером выехали десятки адвокатов, чтобы помочь задержанным отстоять свои права. Оставшиеся в живых НКО пытаются помочь людям советами и юридической помощью. Обычные граждане перечисляют деньги на помощь в выплате штрафов тем, кому их присудили за участие в незаконной акции. Так и формируется, «в подполье», гражданское общество — кажется, чуть ли не единственный институт в стране, который из симулякра мало-помалу становится реальным.
