Цивилизация
Народная мудрость: государство определило приоритеты развития — жди выборов. Так было в 2005 году, когда впервые прозвучало словосочетание «приоритетные национальные проекты», а ответственным за них назначили будущего преемника Владимира Путина — Дмитрия Медведева. Тогда проектов было четыре. Так происходит и сейчас, когда за полтора года до президентских выборов правительство начало распределять средства на новые нацпроекты, которых теперь уже одиннадцать.
Известные майские указы Владимира Путина, подписанные сразу после инаугурации в 2012 году, только на первый взгляд выбиваются из этого ряда.
Идея всегда одна и та же — продемонстрировать, что у властей есть представление о том, куда движется страна, не только в смысле мобильных группировок войск, но и в плане качественных социальных изменений.
Нынешние правительственные инициативы, очевидно, направлены еще и на то, чтобы окончательно сместить фокус внимания общественности с тех самых майских указов — уже очевидно невыполнимых. Не то чтобы кто-то всерьез спрашивает или собирается спрашивать об их реализации, но в медийной гонке нельзя отставать. Если что, у нас уже давно новые цели, не отставайте, а кто старое помянет — тому, как говорится, глаз вон.
При этом изящно решается и еще одна задача: как облечь резкое урезание средств на все остальные программы так, чтобы это выглядело не вынужденной и даже пожарной мерой, а рациональным перераспределением средств. Для всех бюджетополучателей, не включенных в перечень приоритетных, предусмотрена заморозка расходов, да и на самих новых нацпроектах не разгуляешься. На них будет потрачено около 1% бюджета, то есть 160 млрд руб. ежегодно в течение трех лет. Пиар-эффект должен быть неизмеримо бóльшим.
Интересно, как за прошедшее десятилетие поменялись формулировки. Десять лет назад за основу был взят расширенный список вечных бед России: не дураки и дороги, а образование, медицина, жилье, сельское хозяйство. Точная цель ни по одному из направлений поставлена не была. Их исполнение распалось на несколько не слишком связанных между собой пунктов. А всё вместе — это задачи, которые страна не может решить не то что годами, а веками. Поэтому точной оценке степень их реализации не поддавалась заведомо.
Некоторые цифры, впрочем, есть, и они малоутешительны. Скажем, в рамках нацпроекта «Жилье» ипотечная ставка должна была снизиться с 15 до 8% уже в 2008 году, но и сегодня, десять лет спустя, она составляет 12%. Цель — увеличить численность граждан, способных приобрести жилье, с 9 до 30%, кажется очень размытой изначально.
Приоритеты нынешнего года пока окончательно не сформулированы, но и по той информации, которая доходит до СМИ, ясно, что на этот раз ставка будет сделана не на «все хорошее», а на «все сложносочиненное».
Но и здесь оценить эффективность точно в граммах будет, мягко говоря, непросто.
Скажем, новый министр образования Ольга Васильева анонсировала четыре проекта: «Современная образовательная среда для школьника», «Современная цифровая образовательная среда», «Рабочие кадры для передовых технологий» и «Вузы как центры пространства создания инноваций». Эти упражнения в бюрократическом новоязе не оставляют особых надежд на то, что кто-то всерьез озабочен качественным прорывом в сфере образования, по крайней мере в рамках реализации этих проектов.
Любопытная подробность — прежний министр Дмитрий Ливанов тоже выступил с рационализаторским предложением, сообщив, что при таких бюджетных расходах на образование вскоре придется почти вдвое сократить бюджетные места в вузах. Вскоре он был уволен.
Прямо сейчас мы видим приход нового поколения чиновников, которые, возможно, лишены широко обсуждаемого цинизма своих предшественников, одной рукой закручивавших гайки, а другой открывавших двери своих зарубежных особняков. Но кроме уверенности в том, что страна действительно является форпостом в борьбе против загнивающего Запада, особых идей, как жить дальше, пока не видно. Бороться и не пущать — понятно. А вот где искать целые «пространства создания инноваций», чтобы туда поместить отдельные вузы, — не дают ответа. Это и называется кризис идей.
Все вместе новые нацпроекты — нечто среднее между идеями кудринской группы об институциональных реформах (где точно подсчитать результаты совсем невозможно) и «Столыпинского клуба» о стимулировании конкретных проектов (где, наоборот, результаты налицо, но трудно оценить издержки). А получается пустота, потому что не предполагается ни изменение общественных отношений, ни стимулирование конкретных точек роста.
Один из признаваемых даже на самом Западе недостатков западной демократии состоит в том, что зачастую политики заточены только на переизбрание на новый срок, не задумываясь о стратегических последствиях своих действий. Казалось бы, Россия с повышенной управляемостью ее демократии должна быть лишена этого изъяна. Но на практике все только усугубляется тем, что ответственным лицам нужно и гражданам доказывать, что у нас не хуже, чем «у них», и высшей власти придавать уверенности в лояльности собственных граждан.
Фиктивная реальность порождает фиктивную реальность и фиктивной реальностью погоняется. И даже отменить выборы вовсе не было бы выходом — тогда работать вообще перестанут.
