Цивилизация
О том, что давно пора определиться с понятием «политическая деятельность», общественники и юристы, не терпящие размытости формулировок, говорили, еще когда законопроект об «иностранных агентах» только появился на свет. Ведь согласно ему под это определение подпадала любая активность с целью «воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также формирования общественного мнения в указанных целях».
Иными словами, достаточно, имея любое зарубежное финансирование (этот термин, к слову, тоже до крайности размыт), дать комментарий в прессе по тому или иному животрепещущему государственному вопросу — и все, ты уже «агент». А что? Пытался повлиять на общественное мнение — получите, распишитесь.
Спустя три года после принятия закона государство в лице президента Путина вроде как вняло просьбам правозащитников: да, давайте уточним формулировки. Результатом совместных усилий Минюста и депутатских фракций стало то, что теперь «политической деятельностью» будет считаться всякое «влияние на выработку и реализацию госполитики, формирование госорганов и органов местного самоуправления, их решения и действия». Причем в таких широких сферах, как «госстроительство и основы конституционного строя, правопорядок, оборона, социально-экономическое и национальное развитие России, регулирование прав и свобод человека».
Проще говоря, все что угодно. Большое количество благотворительных фондов с иностранным участием таким образом могут уже в ближайшее время пополнить число иностранных агентов.
Вольно или невольно позиция государства воспринимается как намек: не нравится то, что было, — можем сделать хуже. Но что если «хуже» уже и так стало?
Случай саратовской организации «Социум», занимающейся профилактикой ВИЧ, как раз тот самый. В пресловутом законе «О некоммерческих организациях» четко написано, что к «политической» не может быть отнесена любая деятельность в сфере здравоохранения. И несколько лет Министерство юстиции всякий раз вставало на сторону организаций, занимающихся профилактикой ВИЧ, при попытках подвести их под «агентскую» статью. Но уже в прошлом году в реестр был включен омский центр охраны здоровья «Сибальт». Теперь и их саратовские коллеги.
Создается впечатление, что кто-то мог просто надавить на профильное министерство, с тем чтобы оно перестало относиться к СПИД-сервисным организациям с прежней лояльностью. Возможный мотив, к сожалению, просматривается слишком явно: ситуация с ВИЧ все тяжелее, только по официальным данным, им заражены свыше 1 млн граждан России. Темпы заражения приобрели характер эпидемии.
Это явный показатель общего социального неблагополучия. И яркое свидетельство того, что ответственные за государственную политику в этой сфере со своими задачами сегодня не справляются.
Что делать? Проще всего заставить тех, кто слишком громко поднимает вопрос, поскорее замолчать.
Конечно, в очередной раз зазвучат голоса тех, кто говорит, что «иностранный агент» не клеймо, а просто формальный статус. Но это неправда, причем в данном случае особенно очевидная. Мало того, что «агенты» погружаются в омут бесконечной бумажной работы и многочисленных отчетов, малейшее нарушение в которых грозит штрафами, так им еще и отрезана возможность работать с любыми госучреждениями, включая школы, вузы или больницы. Нетрудно понять, что работа СПИД-сервисных организаций в таком случае становится почти бессмысленной.
Недвусмысленны и высказывания юриста Ивана Коновалова, на экспертизу которого опирался суд, принимая решение о включении «Социума» в число «иноагентов». Он, в частности, заявил, что общественников «можно назвать участниками гибридной войны, которая ведется против России».
Выходит, оружием массового поражения являются презервативы и бесплатные шприцы для профилактики СПИДа.
Это, пожалуй, лучшее доказательство того, что сверху могут звучать любые официальные разъяснительные слова, но на местах выражение «иностранный агент» понимают просто, буквально и именно в тех коннотациях, которые ему были всегда присущи в нашей культуре.
По-прежнему нельзя сказать, что репрессии против независимых общественных структур являются самоцелью нашей власти или основным способом управления, есть и другие. Но они становятся все более удобным способом для отдельных ведомств решить свои собственные бюрократические задачи. Либо скрыть промахи — например, неудачи в борьбе с ВИЧ. Либо, наоборот, доказать свою значимость, подчеркивая, с какими страшными угрозами они борются — например, с экстремизмом, который, согласно государственной статистике, постоянно растет, что неудивительно, учитывая, что по соответствующим статьям начали привлекать даже за репосты в соцсетях.
Государство в своей борьбе со «шпионами» все больше напоминает каток, водитель которого уже не вполне управляет инерцией сметающей все на своем пути машины.
В стране, где нет легальной политики, все становится политикой: и СПИД, и сбор денег на инвалидную коляску.
Так, член Общественной палаты Вероника Крашенинникова на обсуждении законопроекта, уточняющего политическую деятельность, призвала благотворительные фонды «не прикрываться детьми».
И тут самое время заметить, что в целом ряде сфер именно независимые общественные активисты помогают государству доказывать свое определение «социального», записанного в Конституции. А порой и просто подменяют его. И речь не только о борцах с ВИЧ, с распространением которого государство, очевидно, справиться самостоятельно не может.
Это и тот же фонд «Династия», который среди прочего занимался поддержкой фундаментальных гуманитарных исследований, в том числе в сфере классической филологии, — государство традиционно финансирует их по остаточному принципу. Его признали иностранным агентом в прошлом году.
Это и «Комитет против пыток» — чуть ли не единственная организация, которая занимается планомерным мониторингом ситуации с правами человека в Чечне и обеспечивает хоть какую-то информационную открытость этой северокавказской республики и деятельности ее руководства. Ее тоже признали иноагентом в 2015-м.
В соответствии с новыми поправками в закон об НКО, да и по обнаружившейся в саратовском случае судебной практике, в число «иностранных агентов» могут попасть и сотни других организаций. Тех, например, кто пролоббировали в правительстве новые стандарты устройства детских домов, которые стали походить на обычные квартиры. Воздействие на госполитику — не отвертишься.
Туда можно занести и тех, кто борется со все более масштабным запретом в рамках «импортозамещения» на закупку государством иностранного медицинского оборудования и лекарств. Эти уже совсем смутьяны и диверсанты «гибридной войны» получаются.
Судя по всему, наша власть вновь наряжается в одежды «единственного европейца» — главного ответственного за прогресс. Ей решать, кого поощрить, а кого считать смутьянами, кому дать дополнительное финансирование, а кому перекрыть кислород. Беда еще и в том, что в наших условиях, когда бюрократия коррумпирована в малопонятных, но явно не маленьких масштабах, а между различными ведомствами идет постоянная подковерная борьба за влияние, все это ведет не к прогрессу, а только к архаизации.
