Цивилизация
Объявленное Евросоюзом снятие персональных санкций с Александра Лукашенко и еще более полутора сотен белорусских чиновников — очередная важная веха в пересмотре отношений Запада со странами, которые еще недавно чуть ли не официально именовались изгоями. В минувшем году после 50 лет торгового и дипломатического эмбарго США открыли свое официальное представительство на Кубе. А в этом году были официально отменены санкции против Ирана.
Эти события, особенно в части, касающейся Белоруссии и Ирана, имеют самое непосредственное отношение к России. И не только из-за последствий, к которым относится, например, появление на рынке иранской нефти, ставшей одним из важных факторов обвала цен на наш основной экспортный ресурс. Также важны причины, по которым снятие санкций стало возможным.
За последние пару лет наша страна уверенно вернула себе звание главной угрозы западному миру, которое она, казалось, навсегда утратила с распадом СССР.
Четверть века западные лидеры журили Китай за несоблюдение прав человека, обвиняли мелких диктаторов от Гаваны до Тегерана в региональной нестабильности и даже шли войной на особо ретивых вроде Саддама Хусейна. Но очевидно все это не тянуло на глобальный конфликт. В одних случаях — как с Китаем — в нем просто никто не был заинтересован, прежде всего экономически, в других — в случае Ирана, Белоруссии или Зимбабве – просто не тот масштаб.
И вот теперь, после присоединения Крыма и войны в Донбассе, на сцену в роли «плохого парня» вернулась Россия. Кажется, к всеобщему удовлетворению. Российская элита и население вновь почувствовали собственную значимость: боятся — значит, уважают.
Западные политики вытащили конспекты времен «холодной войны» и перестали мучиться вопросом, как же включать Россию в единый глобальный мир: никак!
А государства-изгои недавнего времени по мере сил и умений играют на новом противостоянии. Одной рукой — на геополитических амбициях Москвы и ее экономических проблемах. Другой — на стремлении Запада исключить как можно больше стран из орбиты влияния России. Теперь с них и спрос меньше.
Пример Ирана и Белоруссии вроде бы дает Москве основания для определенного оптимизма: санкции, даже многолетние и крайне тяжелые для страны, отнюдь не гарантируют смену власти. Более того, в какой-то степени они даже укрепляют ее: и благодаря сплочению населения вокруг общего врага, и благодаря тому, что можно меньше оглядываться на международные претензии по поводу преследования оппозиции или соблюдения прав человека.
В то же время нужно четко понимать, что в обозримой перспективе никто санкции не снимет: в эту воду легко войти, но очень трудно выйти.
Режим международной изоляции сохранится до тех пор, пока ведущие страны мира, и прежде всего США, не обнаружат для мировой стабильности угрозы более серьезной, чем являет собой Россия.
А представить ее сегодня очень трудно.
В идеале Кремлю нужен был бы «плохой Китай», который по каким-то не вполне очевидным причинам решил вернуть себе контроль над Тайванем, причем военным путем. Или, к примеру, развязать полномасштабную войну в Южно-Китайском море. Только на этом фоне мы можем показаться миролюбивой региональной державой, подобной Белоруссии сегодня. Но почти невозможно себе представить, что может заставить Пекин, демонстрирующий в мировой политике потрясающую осторожность, пойти на подобную головокружительную авантюру.
Очень много в последний год был сказано об угрозе со стороны запрещенной в России группировки «Исламское государство» (организация запрещена в России), на глобальном противодействии которой Москва пробовала выскочить из украинского тупика. Но реальность показала, что, сколько слов ни было бы сказано об опасностях терроризма, международная политика остается полем конкуренции государств.
И даже самая радикальная экстремистская сила не может напугать так сильно, как одно нарушение негласных правил игры со стороны признанного государства.
Вовсе не случайно Дмитрий Медведев, отвечая на вопрос журнала Time о возможной отмене санкций, процитировал культовый у российского читателя, особенно из интеллигентской среды, роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Воланд говорит о том, что никогда ничего не просите, сами предложат и сами все дадут. Вот и мы никогда не будем просить отмены этих санкций. Сами придут и скажут: давайте наконец со всем этим покончим, потому что никому не лучше, всем только хуже».
Это слова для внутренней публики, потому что внешняя не собирается и едва ли соберется в обозримом будущем что-то предлагать и тем более давать.
А потому, входя в режим долговременной конфронтации, очень важно помнить еще один урок из иранского и белорусского опыта: никаких фундаментальных прорывов, победного импортозамещения и торжества национальной индустрии ждать не приходится. Лучшее, что можно сделать, — это отсрочить полное угасание экономики.
Все это неизбежно будет вести к росту социальной депрессии, которую можно поддерживать на относительно приемлемом уровне, только если у граждан останутся экономические и социальные окна во внешний мир. У белорусов было и остается литовское окно в Европу, а Иран, пусть медленно и с перерывами, но проводил либеральные экономические реформы, в том числе осуществлял масштабную программу приватизации.
Задача российских властей вопреки всем соблазнам — не обрубить для граждан связь с миром.
В условиях долговременного экономического кризиса нужно оставить людям хотя бы возможность приспособиться к тяжелым условиям, а не стричь купоны со всего и всех, как сегодня поступают российские власти.
Если уж так случилось, что Россия выбирает между условной Северной Кореей и условной Белоруссией, то второй вариант куда предпочтительнее. В конце концов ее лидер прекрасно умеет «дружить» с разными силами, использовать их слабости, предрассудки и взаимное недоверие. Едва ли белорусский режим за последние годы сильно демократизировался, но зато Лукашенко весьма умело использует благоприятный внешний фон: выпустил политзаключенных, поздравил оппозиционного его режиму нобелевского лауреата Светлану Алексиевич, стал хозяином минских переговоров о мире и так далее.
Одним словом, не изображает из себя крутого мачо, который бросает вызов всему миру. И в данном случае этот политический цинизм, который можно назвать и гибкостью, срабатывает лучше, чем тотальная непримиримость.
При этом Москве стоит помнить о двух вещах. У нас нет стоящих за спиной мощных союзников. И разбираться со всеми проблемами придется самостоятельно. Наши действия на Украине воспринимают как угрозу не региональной, а глобальной безопасности, и значит, счета будут куда строже и выход из положения потребует еще большего политического искусства.
Ну и, конечно, вряд ли стоит строить иллюзии относительно своей глобальной привлекательности. Скорее, надо быть готовыми к тому, с каким удовольствием наши верные союзники будут заключать договоры с процитированным премьером Медведевым дьяволом в лице западного мира, стоит ему только их поманить.
