Цивилизация
Германия остро переживает массовые нападения на женщин в новогоднюю ночь на вокзале Кельна. Как выяснилось, полиция в своем отчете фактически скрыла истинные масштабы происшествия. Из более позднего закрытого полицейского доклада стало известно (в Германии с ее свободными и въедливыми СМИ шила в мешке не утаишь), что в полицию с жалобами обратились 170 женщин, причем примерно две трети жалоб были на сексуальные домогательства.
Власти страны, естественно, понимают серьезность случившегося, но пока принимают лишь административные меры. В частности, отстранен шеф полиции Кельна, категорически отказывавшийся подавать в отставку. Хотя полиция явно проявила полную беспомощность перед лицом агрессивных и, по всей видимости, сильно выпивших людей, а в европейской традиции у чиновников любого уровня и тем более полицейских принято в таких случаях брать ответственность на себя добровольно, а не ждать, когда отстранят.
На сегодняшний день выявлен 31 подозреваемый в нападении на женщин, среди которых, к слову, есть граждане Германии, США и Сербии, а также 18 соискателей убежища. По-своему реагирует и общество — от митингов против насилия на том же кельнском вокзале до стихийного движения самообороны. Немцы закупают перцовые баллончики и другие средства самозащиты. В ночь на 11 января в центре Кельна группа вооруженных людей напала на выходцев из Пакистана и Сирии. Двое пакистанцев были госпитализированы, один сириец получил незначительные повреждения.
Судя по всему, привыкшие к бытовой свободе и особенно к порядку бюргеры не готовы держаться на «расстоянии вытянутой руки» от приезжих, которые бежали в их страну за лучшей жизнью.
В России на фоне этих событий тут же оживились обычные в последние годы разговоры о конце Европы вообще и Германии во главе с Ангелой Меркель в частности. Хотя только за последние несколько лет, по крайней мере, две важнейшие страны ЕС справились с куда более масштабными преступлениями мигрантов достаточно легко и быстро. Великобритания в августе 2011 года примерно за две недели погасила массовые беспорядки и погромы, охватившие Лондон, Бристоль, Манчестер и Бирмингем.
Чуть ранее французская полиция за месяц с небольшим кое-как, но все же сладила с массовыми поджогами машин в пригородах Парижа. Да и последний теракт в Париже 13 ноября 2015 года по своим последствиям был точно не меньшим вызовом Европе, чем хулиганские выходки мигрантов в Кельне в новогоднюю ночь.
Так что вряд ли кельнское насилие само по себе дает повод хоронить Европу. Конечно, есть угроза роста популярности правых партий в Германии — ключевой стране и главном моторе евроинтеграции. Есть опасность бытовых преступлений против мигрантов на волне реакции на кельнские события. Равно как и активизации самих мигрантов, решивших последовать кельнскому примеру.
В России, например, гневно осуждают разрешение свободной продажи магнум-опус Адольфа Гитлера «Майн кампф», переиздание которой в Германии раскупили за один день. Однако любой желающий мог прочитать эту книгу в сети и раньше, а запрет только увеличивал количество желающих сделать это. При этом прививка антифашизма в Германии, оценивающей эпоху Гитлера как катастрофу и долгое время существовавшей в режиме национального покаяния, так сильна, что едва ли можно ожидать новой массовой фашизации этой страны.
Хотя, конечно, ошибки европейских политиков, когда полицейские боятся обвинений в расизме больше, чем упреков в бездействии, налицо.
И эти ошибки придется исправлять, все время находя хрупкий баланс между политкорректностью и безопасностью. Впрочем, этот баланс в современном мире приходится искать всем странам. И там, где торжествует полицейщина, безопасность гражданина вряд ли выше.
События в Кельне, безусловно, подтверждают, что в мире нет и, по всей видимости, не будет идеальных рецептов миграционной политики. «Окончательное решение» тут невозможно.
Нынешний миграционный кризис угрожает скорее не столько ростом профашистских настроений (в этом нет ничего нового: профашистские партии уже успели побывать у власти в Австрии, а также в парламентах Нидерландов и Бельгии), сколько потерей единства Европы.
Государства Восточной Европы все более явно выражают свое нежелание быть проходным двором для мигрантов из стран Африки и Ближнего Востока. К тому же именно в новых государствах — членах ЕС меньше традиций толерантности к приезжим: просто потому, что обычно из самих этих стран уезжали.
Именно миграционные разногласия могут окончательно погубить Шенген и возобновить полноценные границы с пограничным контролем между странами ЕС.
А ведь отсутствие границ — один из важнейших признаков успеха интеграционного проекта «единой Европы».
Разные аспекты миграционного кризиса также могут побудить выйти из ЕС Великобританию, которая давно обсуждает такую возможность по экономическим причинам. А это тоже станет серьезным ударом по Евросоюзу.
Евросоюз, и так в значительной мере утративший свою политическую субъектность — просто потому, что 28 стран вряд ли могут быть полноценным и органичным «единым государством» во внешней и внутренней политике, — должен выдержать эти испытания. Именно европейские ценности примата человека над государством, терпимости к инакомыслящим и мигрантам, равенства всех перед законом делают Европу привлекательной.
Если Европа скатится в фашизм или хотя бы в авторитаризм, она перестанет быть желанной не только для мигрантов издалека, но и для самих европейцев. Миграционный кризис в таком случае «рассосется» сам собой. Но и погружаться в хаос некой новой жизни с доминированием миграционных правил европейцы вряд ли готовы. Так что вопрос в том, есть ли у Европы ресурсы выстроить баланс между привлекательностью и безопасностью, социальной защищенностью и эффективной экономикой, разнообразием и европейской идентичностью. Если не получится, тогда и наступит настоящий конец Европы.
