Цивилизация
24 августа 2015 года запомнят как день обвала цен на сырьевых и фондовых рынках по всему миру, вызванного опасениями за экономическое будущее Китая. Нефть, «главный российский ресурс», подешевела на 4% и пробила отметку $45, а потом и $44 за баррель. Неудивительно, что в России и других странах, чье благосостояние определяется преимущественно доходами от продажи энергоносителей, резко обвалились еще и курсы национальных валют.
Россия в понедельник действительно шагала в ногу с миром. Упал японский индекс Nikkei, торги на Гонконгской бирже завершились падением основного индекса Hang Seng. Резко упали фондовые рынки США. Торги на Шанхайской фондовой бирже вообще завершились рекордным падением.
В нашей стране, вопреки известной шутке о национальной привычке преодолевать пропасть в два прыжка, рубль в один прыжок преодолел сразу две «психологические пропасти», казавшиеся еще месяц назад фантастикой: 70 руб. за доллар и 80 руб. за евро.
Всемирный обвал и призрак мирового кризиса, который может затянуться на десятилетия, ставят под сомнение единственную озвученную нашей властью год назад стратегию выхода из кризиса: подождать два года, когда нефть опять резко вырастет в цене, и все будет по-прежнему. Судя по заявлениям помощника президента по экономике Андрея Белоусова на молодежном форуме «Территория смыслов», признавшего, что у России нет резервов на поддержание курса рубля и в бюджете уже не хватает на текущие нужды средств в объеме 2% ВВП (это примерно 1,5 трлн руб.),
деньги в стране заканчиваются быстрее, чем рассчитывали.
Уже никто из руководителей страны не вспоминает о борьбе с валютными спекулянтами. Уже нет смысла обсуждать вопрос о том, что рубль девальвируют сознательно ради выгоды отдельных компаний. Разумеется, формально ослабление рубля выгоднее всего экспортерам, прежде всего сырьевым. Но цены на главные российские экспортные товары — нефть и газ — сейчас такие низкие, что никакая девальвация все равно не компенсирует потери главных доноров нашего бюджета.
Российские компании теряют миллиарды долларов капитализации и прибыли, а все мы стремительно беднеем.
Впервые за время правления нынешней российской власти у нее реально нет денег, чтобы стратегически остановить падение рубля, а вместе с ним обнищание миллионов россиян. Это может сделать только существенный экономический рост. А он возможен лишь при принципиально ином политическом курсе, о чем сознательные эксперты предупреждали весь последний год.
Второй вариант — резкий отскок вверх нефтяных цен: но для этого нужна новая большая война. Этот вариант не сделает нашу экономику более дееспособной: просто война все спишет. Людям уже не до курса рубля и не до размера инфляции, когда на кон поставлена сама их жизнь.
При этом, несмотря на очевидное ухудшающееся экономическое положение страны, никакой видимой паники ни в верхах, ни в низах пока не видно. Министры продолжают предлагать странные идеи вроде запрета импорта виноматериалов. ЦБ молчит. Народ, в отличие от декабря 2014 года, тоже пока не штурмует магазины с импортной техникой и обменники. То ли у людей еще в декабре кончились деньги, то ли наступила полная апатия.
После взрыва эмоций и подъема патриотического духа полтора года назад
процесс «вставания с колен» сменился, кажется, или полным равнодушием к тому, что будет дальше, или тихим отчаянием.
Политика «от нас ничего не зависит» поразила все слои общества, включая элиты. Не могут и ничего не хотят как низы, так и верхи. В таком настроении бороться с серьезным кризисом невозможно.
Противники реформ в экономике убеждали, что российский народ к ним не готов. Что, привыкнув к стабильности, он резко выступит против девальвации рубля, роста цен и других последствий жестких реформ. Но по факту мы имеем сегодня все то же самое, чем пугали. И даже еще страшнее. Только без реформ, с санкциями, «которые надолго», как уверяет сама власть, и без особых надежд на скорую трансформацию нашей экономики.
Надежды «спастись от Запада», повернувшись лицом к Китаю, выглядят все большей утопией. Не только потому, что с начала года наш товарооборот с Поднебесной рухнул более чем на 20%. Китай нам не поможет выйти из кризиса по другим причинам. Экономическое сотрудничество с миром, прежде всего с США и ЕС, для Китая все равно важнее. И кроме того, у него самого намечаются большие экономические проблемы — Пекину будет не до наших.
Разумеется, обвал всех мировых фондовых индексов и, главное, угроза давления резкого замедления китайского ВВП на мировую экономику дают искушение российским властям опять начать объяснять происходящее в России следствием «глобального кризиса».
Но наше правительство, хотя бы ради собственной устойчивости, должно понимать правду. Это не мировой кризис 2008–2009 годов. Нас не выведет из него даже резкий рост цен на нефть.
Нам на этот раз не обойтись без структурных реформ (собственно, это уже публично признал и помощник президента по экономике Андрей Белоусов). А сами эти структурные реформы невозможны без существенного снижения уровня конфронтации с миром и при продолжении курса на закрытость страны и экономики.
Российским властям придется принимать очень важные экономические решения и для начала адекватно оценить причины происходящего. А не подменять реальный анализ ситуации упражнениями в очередных экономических запретах. Не рассказывать нам о чуде импортозамещения, на которое, даже по самым оптимистичным заявлениям чиновников, уйдет «минимум 5–7 лет». И уж точно не вводить новые контрсанкции в духе «назло маме отморожу уши».
Что же нас ждет дальше, если удастся обойтись без большой войны, но у власти не возникнет желания наладить отношения с Западом? Судя по всему, отнюдь не два года ожидания, когда нефть подорожает, а 22 или 122 — это уж как будет развиваться мировая экономика, от которой Россия постепенно отдаляется, и сама российская политика.
Пока же государство способно гарантировать твердо лишь одну стабильность — неуклонное снижение качества жизни. Стабильность «обвала».
