Цивилизация
Россия продолжает терпеть поражения на фронтах международных судебных разбирательств. На сей раз Европейский суд по правам человека признал нарушения права на жизнь и правовую защиту по делу матерей Беслана к России. По мнению истцов, власти не предприняли достаточных мер для предотвращения теракта.
Министерство юстиции РФ поспешило успокоить общественность, хотя, похоже, прежде всего, само себя: «Опубликованное решение Европейского суда затрагивает исключительно вопросы приемлемости жалоб заявителей для их дальнейшего рассмотрения по существу с учетом конкретных обстоятельств соответствующих событий и не содержит выводов о нарушении властями Российской Федерации каких-либо статей Конвенции о защите прав человека». Но вряд ли Минюст питает иллюзии относительно будущего вердикта — тем более что обещание разобраться с чиновниками, ответственными за теракт в Беслане, матерям давал лично президент РФ Дмитрий Медведев в 2011 году. И это обещание очевидно не было исполнено.
Еще свежо воспоминание о том, как ЕСПЧ постановил выплатить России почти $2 млрд по делу ЮКОСа. Это, конечно, не $50 млрд, которые Россия (с 15 июня еще и с процентами) должна платить бывшим акционерам ЮКОСа по решению Третейского суда Гааги. Но тоже неприятно. Тем более что акционерам нефтяной компании уже удалось добиться ареста российского имущества во Франции и Бельгии. Дело дошло даже до ареста, вопреки всем нормам международного права, счетов дипломатических миссий. Правда, потом эти счета все-таки были разблокированы.
В такой ситуации России, и без того обиженной на Запад, во всяком слове и жесте видящей заговор против себя, хочется хлопнуть дверью и уйти с головой в свое, такое понятное и родное «басманное правосудие». Туда, где никто никогда не посмеет принять в судебном разбирательстве «неправильную» сторону.
Неслучайно на днях Конституционный суд РФ рассмотрел запрос депутатов Госдумы с просьбой разъяснить применение решений ЕСПЧ в России. Участники сошлись на том, что
не все решения Европейского суда в отношении России одинаково полезны, достаточно хороши и справедливы. Поэтому и соблюдать их можно выборочно.
В случае противоречия с решением нашего Конституционного суда Россия должна руководствоваться решением последнего. И в этом якобы нет никакого противоречия с тем, что Россия ратифицировала Европейскую конвенцию по правам человека, по которой должна соблюдать решения ЕСПЧ.
А еще раньше глава Конституционного суда РФ Валерий Зорькин, выступая на Международном юридическом форуме в Санкт-Петербурге, раскритиковал идею ратификации Россией присоединения к Международному уголовному суду в Гааге. Глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин пошел еще дальше: он вовсе предложил убрать из Конституции принцип приоритета норм международного права над национальным. По его словам, устранение этих «диверсий» укрепит независимость России в правовой сфере.
Если Россия выйдет из-под юрисдикции Европейского суда, исчезнет смысл оставаться и в Совете Европы.
Все равно ведь мы сами будем определять, какие его решения принимать, а какие, не соответствующие интересам страны, по версии ее начальников, игнорировать. В таком случае Совет Европы может сам предложить России выйти из его состава или даже исключить помимо ее воли.
Да и сама Россия уже намекала об уходе в связи со скандалами в ПАСЕ, когда ее в прошлом году после присоединения Крыма и войны в Донбассе лишили права голоса. Новый скандал с ПАСЕ, куда Финляндия не пустила на очередную сессию спикера Госдумы Сергея Нарышкина, только разгорается. Конечно, нам не может нравиться организация, лишающая нас права голоса и не способная добиться от вполне мирной Финляндии выдачи визы попавшему под личные санкции ЕС спикеру нашей Думы.
Беда в том, что в текущих политических условиях сотрудничество и правда, кажется, теряет всякий смысл. Потому что никакого сотрудничества сегодня нет.
Цивилизованно разговаривать под грохот реальных пушек и дипломатической канонады как-то не очень получается. Россия вполне справедливо подозревает Европу в том, что решения, которые она принимает, политизированные. Европа подозревает Россию в том, что мы сознательно «нарываемся на санкции» и подрываем мировой порядок. Мы обижаемся. Они обижаются. И даже воду возить не на ком.
Но что будет, если мы действительно хлопнем дверью? Соберем вещи и выйдем вон из ЕСПЧ с гордо поднятой головой? Будет ли нам от этого лучше?
В первую очередь, граждане России больше не смогут искать защиты в Страсбургском суде, им придется рассчитывать исключительно на справедливость российской Фемиды. За последние несколько лет россияне обращались в ЕСПЧ чаще, чем граждане любых других государств. Видимо, не зря – справедливость в наших судах находят далеко не все и не всегда. Примечательно хотя бы то, что процент оправдательных приговоров по России балансирует на грани статистической погрешности.
Во-вторых, при необходимости мы запросто сможем отменить мораторий на смертную казнь. Конституционный суд в свое время продлил действие моратория, сославшись на обязательства России о ратификации 6-го протокола Конвенции. Если Россия откажется от Конвенции в целом, можем опять смело казнить. К тому же большинство россиян, судя по опросам, всегда были не против смертной казни.
В-третьих, мы можем лишиться легальной политической трибуны на Западе в виде ПАСЕ. Ведь важно не столько формальное участие России в ее ассамблеях, сколько само наличие площадки для диалога.
Одно дело, когда нас не очень хотят слышать, и совсем другое, когда нам просто негде будет говорить.
В конце концов, если Россия откажется признавать юрисдикцию того же Третейского арбитража в Гааге и вообще всех европейских судов, это автоматически будет означать ущемление прав собственного крупного бизнеса. Он не только имеет активы на Западе и не только зарегистрирован чаще всего не в российской юрисдикции, но еще и привык решать свои бизнес-споры в иностранных судах. Свежий пример — суды за контроль над группой «Связной». Стороны решали вопросы в Верховном суде Кипра.
Прорубить окно в Европу России было трудно. Заварить его стальной решеткой — проще простого.
Если курс на изоляцию победит, если Россия действительно окажется в добровольно-принудительном изгнании, она будет ослаблена политически. В современном мире нет ни одного примера закрытого государства, которое доминировало бы в мировой политике и экономике. Тот же Китай, на который мы сейчас ориентируемся, однозначно идет по пути все большей открытости миру. Изоляция прямо противоречит политическим претензиям России на роль важной мировой державы, участвующей в решении ключевых мировых проблем.
Поэтому не поддаться искушению изоляции — не слабость, а сила России. Мировые державы никогда не смотрят на мир сквозь глазок в глухой железной двери.
