Цивилизация
Когда на первых российских парламентских выборах в 1993-м партия Жириновского набрала 25% голосов (больше всех), литературовед Юрий Карякин произнес знаменитую фразу: «Россия, одумайся — ты одурела!» Однако с точки зрения влияния на общество лозунгов и подходов ЛДПР, а также их актуальности для текущей политики, предостережение литератора своевременно именно сейчас.
Созданная якобы при участии органов госбезопасности в рамках реализации концепции «управляемого развала СССР» (такую версию выдвигал Анатолий Собчак, сам Жириновский утверждает, что тогдашний председатель КГБ СССР Владимир Крючков лишь одобрил деятельность ЛДПР в докладе генсекретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву) партия вот уже четверть века остается востребованной политической силой. С электоральным рейтингом, практически никогда не опускавшимся ниже 10%, она пережила позднесоветскую, все постсоветские эпохи и бодра по сей день. Скорее, даже переживает своего рода ренессанс.
Несмотря на внешне оппозиционную, а порой и практически экстремистскую риторику, ЛДПР все эти годы — при любом курсе любой власти — купировала опасные для правящего класса настроения, возникающие по той или иной теме в ряде социальных слоев.
Конечно, члены ЛДПР никогда не были ни либералами, ни демократами в классической терминологии. А лидер партии, лично участвуя практически во всех президентских кампаниях, никогда особо не боролся за приход к власти и тем более — не боролся с властью. Тем и был всегда уникален и эффективен: вроде и не власть, но всегда при ней.
За эту партию одни голосовали «по приколу» — Жириновский и его соратники привнесли в российскую политику живость речи и эпатажный стиль поведения, причем такие «приколисты» находились во все эпохи, определяясь прежде всего возрастными и социальными признаками. Другие голосовали за либерал-демократов, искренне разделяя идеи национализма, которые в советской политической практике были под категорическим запретом, а либерал-демократами были подняты на знамена.
Людям казалось, что, голосуя за Жириновского, они выражают протест: кто — против бюрократов-чиновников, кто — против засилья мигрантов, кто — показывая «кузькину мать» неким внешним врагам. Обещание Жириновского «омыть сапоги в Индийском океане» стало мечтой латентных российских империалистов, которых, как показала новейшая история страны, в России немало.
Таким образом, в вегетарианские времена ЛДПР была способом привлечения людей к эрзац-политике, а в особо тяжелые годы — работала каналом выпуска бытовой агрессии масс. Тем самым партия опять же оказывала большую услугу истеблишменту, канализируя опасные настроения и перенося их с возможного выплеска на улицы и площади в избирательные урны. Посидеть за столом и поточить лясы вокруг высказываний Жириновского стало своего рода формой социально-политического времяпрепровождения для некоторых слоев населения.
Когда «застолье» начало перерастать себя и общественные настроения рисковали приобрести форму действий, партия проявила себя вновь.
В 2011 году ЛДПР стала первой партией, официально поднявшей в публичном политическом пространстве так называемый «Русский вопрос».
Жириновский первым среди российских политиков наладил тесные связи с «Национальным фронтом» Жан-Мари Ле Пена. Теперь это одна из немногих европейских партий, которая поддержала политику России в украинском кризисе.
Сегодня среди официальных программных положений ЛДПР значатся:
– Жесткая политика в отношении мигрантов: введение визового режима со всеми странами, в том числе со странами — участницами СНГ, кроме государств, входящих в Таможенный союз.
– Радикальное усиление государственной роли в экономике: национализация нефтегазового сектора и тяжелой промышленности, введение широкого объема административно-директивных методов государственного регулирования.
– Переход от федеративного территориального устройства к унитарной республике.
– Непринятие западных, антирусских и антиславянских ценностей.
– Жесткое противостояние в отношении с Западом и США, как в военно-политическом, так и в культурно-социальном плане.
В первых строках — необходимость «придать русскому народу статус государствообразующей нации» и разработка идеологии «возвращения России ее исторических территорий, на которые у русского народа имеется историческое и моральное право». Вплоть, кстати, до пересмотра «базовых тезисов Беловежского сговора, следование которым загнало современную Россию в ту невыгодную геополитическую ситуацию, в которой она сейчас находится».
Если сравнить эти положения с нынешней российской политикой, то видно, что все больше идей ЛДПР становятся доминирующими, ретранслируются на высоком уровне и вызывают массовое одобрение граждан России.
Возможно, в ближайшее время своего рода ренессанс переживут и другие яркие лозунги партии. Например, «Мы за бедных, мы за русских». Или другой — «Не врать и не бояться» (явный парафраз знаменитого тюремного «Не верь, не бойся, не проси») — в контексте санкций, изоляции страны и надвигающегося кризиса станет толковаться совершенно по-новому разными слоями населения. Одни перенесут это отношение на высказывания отечественных политиков, другие призовут так относиться ко всему, что исходит от западных лидеров.
Так что в нынешних условиях партия вновь может быть использована либо для эпатажа и устрашения, либо для «пробных шаров», цель которых — узнать реальные настроения общества.
Например, в части самых радикальных инициатив вроде запрета доллара. Или наоборот — для демонстрации развитой российской демократии миру: смотрите, вот уже четверть века либеральные демократы неизменно заседают в парламенте и имеют полную свободу слова. А порой и действий — достаточно вспомнить недавнюю историю обращения лидера партии с беременной журналисткой, за что в цивилизованной стране партиец как минимум лишился бы мандата. Просто потому, что избиратель не позволил бы себе иметь такого представителя во власти.
Наконец, идеями партии и его лидера можно пугать Запад, демонстрируя, какой кошмар может начаться в стране, если Путин уйдет.
И это отчасти правда. Очень не хотелось бы, чтобы агрессивная риторика «птенцов Жириновского», которая еще недавно выглядела как черный юмор, стала бы признанной идеологией и тем более — руководством к действию. Такого «либерально-демократического ренессанса» в национальном масштабе лучше бы избежать .
