Цивилизация
Выступление Владимира Путина было выдержано в той же спокойной и сдержанной интонации, что и его ночной эфир накануне, обращенный к западной аудитории. Только сегодня президент обращался не только к миру, но и к согражданам и даже, скорей всего, к ополченцам на юго-востоке Украины.
Итак, что сказал Путин и что он мог иметь в виду?
Первое. «Прямой военной угрозы суверенитету и территориальной целостности нашей страны, конечно, сегодня нет. Гарантия тому, прежде всего стратегический баланс сил в мире». То есть военной угрозы границам России нет и вводить войска куда бы то ни было Россия не собирается.
Меж тем «мы будем адекватно и соразмерно реагировать на приближение военной инфраструктуры НАТО к нашим границам… Фактически группировки войск НАТО на территории восточноевропейских государств демонстративно усиливаются, в том числе в акваториях Черного и Балтийского морей».
Перевести с политического на русский это можно как «Крым мы обратно не отдадим и будем охранять его еще сильнее».
Ведь именно опасениями усиления войск НАТО Владимир Путин уже после присоединения полуострова объяснял поспешность принятого решения.
Второе. Некоторые страны будут использовать НКО, спецслужбы, методы «мягкой силы» — то, что «в некоторых странах понимается как демократия» — для дестабилизации обстановки внутри России, предупредил Владимир Путин.
Эти страны будут делать упор на проблемы внутри страны и попробуют раскачать ситуацию, но Россия не допустит этого и будет «адекватно» реагировать на попытки любых «цветных революций».
Иначе к власти, как на Украине, «вооруженным антиконституционным путем» придут «неонационалистические, а то и неофашистские» силы, описал историю Украины последнего года российский президент. То есть никакого смягчения законов об НКО и интернете, никакого послабления «узникам Болотной» и никаких нежностей с критиками власти в ближайшие годы в России ждать не стоит. Хотя Владимир Путин и пообещал не «закручивать гайки», но отчетливо дал понять, что бдительность по отношению к национал-предателям снижена не будет.
Третье. Прозвучала в выступлении и одна из самых ожидаемых фраз – ответ на призывы США и Евросоюза повлиять на ополченцев юго-востока. «Нас призывают оказать воздействие на ополчение юго-востока. Все, что в наших силах, повторяю, мы, конечно, будем делать. Но этого совершенно недостаточно».
Если вспомнить, что еще ни разу ни одно официальное лицо в России не признавало ни поддержку, ни связь, ни влияние на решения, финансирование и тем более военную помощь юго-востоку страны, то это высказывание можно трактовать по-разному. С одной стороны, как аккуратное признание того, что какое-то влияние на донецких и луганских ополченцев российская сторона имеет — как минимум, моральное, — а значит, может и призвать их к миру. Правда, когда Владимир Путин в мае призывал Донецк и Луганск не проводить референдум, те его не послушались. Тем самым Путин вновь подчеркнул, что делать все возможное — это еще не обладать стопроцентным влиянием на действия повстанцев. В подобных вооруженных конфликтах ситуацию можно контролировать лишь до определенной степени. Дальше она развивается по законам военного времени и зачастую против воли, казалось бы, вовлеченных в нее сторон.
Описывая свое отношение к тому, что происходит на Украине, Владимир Путин не без обиды сказал о санкциях Запада: «Перед Россией при этом чуть ли не ультиматумы выставляют: или позвольте нам часть этого населения, которая и этнически, и культурно, и исторически близка к России, уничтожить, или мы будем в отношении вас вводить какие-то санкции. Странная логика».
То есть, переворачивая предложение в обратную сторону, если санкции все же были введены, то ровно за то, что именно Россия все это время не позволяла украинским властям «уничтожать» часть этнически близкого населения?
Впрочем, сразу же за этим Путин возложил вину за происходящее на Украине на власти Киева, которые продолжают боевые действия, и прежде всего всем стоило бы призвать к миру именно Киев.
Что бы дальше Владимир Путин ни озвучивал на закрытой части Совета безопасности, согласованная позиция в Совбезе ООН накануне, публичное обещание максимально открытого расследование, передача «черных ящиков» Малайзии и вполне миролюбивый (по отношению к внешним пользователям) тон президента, кажется, был услышан:
Евросоюз неожиданно — может, и по случайному совпадению — отложил сегодня принятие решения по новому пакету санкций для России.
Но теперь встает вопрос, как именно Россия сделает «все, что в наших силах», чтобы успокоить повстанцев в Донецке и Луганске. И послушаются ли они президента России сейчас, как не послушались, проводя референдум в мае?
Если ополченцы услышат российского президента, то именно сейчас — впервые за долгое время — появится надежда, что на востоке Украины будет мир. И уже совсем близко — в августе или сентябре.
Если же тлеющий конфликт не только не прекратится, но и продолжит нарастать, то неизбежно наступит очередная «точка невозврата» — уже был пожар в одесском Доме профсоюзов, сбитый «Боинг», жертвы среди мирного населения. Дальше может быть что угодно.
