Цивилизация
Когда в прошлогоднем мае, в день своего возвращения в президентское кресло, Владимир Путин издал дюжину указов, изложенных в виде пунктуально сформулированных заданий правительству, никто не углядел в этих предписаниях нешуточные замыслы дальнего прицела. Ведь и в советские времена экономика лишь очень приблизительно подчинялась попыткам начальства управлять будущим — тем более теперь.
Майские указы Путина, переполненные контрольными цифрами на 6 – 8 лет вперед, были поэтому истолкованы как своего рода метафора, сигнал о том, что отныне и навсегда все будет хорошо. Ну и, конечно, как профилактический пинок новому кабинету министров, чтобы с самого начала знал свое место.
Но сейчас выясняется, что глава государства о своих указах вовсе не забывает и трактует их вовсе не метафорически, а вполне буквально. Первая их годовщина отмечена коллективными вызовами министров на ковер, накачками, скандалами и отставками известных лиц. Майские указы стали постоянно действующей головной болью для правительства, вынужденного каждодневно убеждать вождя, будто оно исполнило если не все, так хотя бы многие из его предписаний.
Безусловно, перманентные упреки в срыве великих замыслов – простейший способ унизить опостылевшее медведевское правительство. Но с такой силой привлекать внимание широкой публики к тому, что очередной «план Путина» проваливается по всему фронту, вроде бы не в интересах и самого Путина. Не станем поэтому исключать, что он даже и сейчас сохраняет крупицу веры в исполнимость своих предначертаний. Пусть даже и вопреки очевидности.
Довод о том, что управление экономикой с помощью всеобъемлющих контрольных цифр было признано неудачной идеей еще в прошлом веке, в данном случае даже и не понадобится. Потому что именно эти, майские, контрольные цифры уже на старте отменены самим ходом событий. Может и не все до одной, но большая их часть.
Если же вглядеться более пристально, то прошлогодние майские предписания Путина делятся на три группы: заведомо невыполнимые; отчасти выполнимые, но вредные для экономики; и, наконец, такие, которые с житейской практикой вообще не связаны и имеют только литературную ценность.
Изначально невыполнимые – это как раз и есть самые главные из майских заданий. Скажем, о «создании и модернизации 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2020 году» или об «увеличении производительности труда к 2018 году в 1,5 раза».
Год прошел. «Созданные или модернизированные» с мая 2012-го рабочие места мирового стандарта должны бы сегодня уже исчисляться несколькими миллионами, отзываясь чудесным ростом экономики и производительности труда. Однако сравним первый квартал 2013-го с первым кварталом 2012-го. ВВП в первом квартале нынешнего года на 1,1% больше, чем год назад. А среднемесячное число занятых в этом же квартале по сравнению с тем же прошлогодним выросло на 1,2% (с 70,1 млн до 70,9 млн). То, что занятость растет быстрее экономики, означает снижение производительности труда, пусть и символическое — на 0,1%. А это, во-первых, совершенно не увязывается с ежегодным семипроцентным ростом производительности, заложенным в путинском указе. И, во-вторых, свидетельствует о том, что сколько-нибудь заметного числа «высокопроизводительных рабочих мест» за прошедший год так и не возникло. Новые рабочие места у нас создаются, но в массе своей они не лучше, а часто и хуже существующих. Как и должно быть при массовом ввозе неквалифицированной рабочей силы из-за границы.
Так что реальная эволюция нашей экономики, наших рабочих мест и нашего рынка труда идет в направлении, диаметрально противоположном тому, которое указал им Путин: не быстрый подъем, а сугубый застой; не взлет качества, а наоборот, его стагнация или даже спад.
Теперь о той части предписаний, которые по-своему выполняются. Например, «увеличение к 2018 году реальной заработной платы в 1,4 – 1,5 раза». То есть процентов на шесть-семь в год. Конечно, и этого на самом деле нет. Но все же от первого квартала прошлого к первому кварталу нынешнего года реальная зарплата выросла на 4,2%. Вот только у кого она выросла? Почти сплошь у работников государственной сферы – гражданских, военных, полицейских, судейских. А в рыночном секторе реальные заработки не увеличиваются и даже идут вниз; власти же этому помогают, выжимая из живой части экономики все больше денег для тех, кого они наняли сами. Благодаря этому тяготы реального сектора, и без того уже стагнирующего, усугубляются еще больше.
И в этом майские указы с присущей им смелостью идут против действительности и здравого смысла. Во всем мире ради одоления кризиса экономят и на военных, и на гражданских госрасходах, а у нас на зарплаты в государственном секторе транжирят все щедрее и щедрее. Другое дело, что до 2018 года продолжать этот разгул не получится. Уже и сейчас обещанные повышения зарплат выполняются от силы наполовину, а скоро деньги и совсем кончатся. С каждой новой волной повышений зарплат в госсекторе шансов на экономический рост и, соответственно, на увеличение госдоходов все меньше.
Впрочем, майские указы заключают в себе и стратегию развития. Эти рецепты прописаны там как бы в противовес популистским их разделам.
Уже к 2015 году, то есть совсем скоро, приказано «увеличить объем инвестиций не менее чем до 25% ВВП». В 2012 году объем прямых инвестиций составил 20% ВВП, и это якобы плохо. На самом деле это безусловно лучше, чем изъять из живой части экономики еще 5% ВВП и потратить их на то, что бюрократия называет «инвестициями», — на олимпиады, чемпионаты или в лучшем случае на дороги, смываемые первым же дождем. Инвестиции хороши не сами по себе, а тогда, когда они приносят доход. А при действующей у нас системе раздувание чиновниками «инвестиций» окажется таким же транжирством национального богатства, как и любое другое раздувание расходов на госсектор. Однако пока что даже и такой способ подстегивания инвестиций дает осечки. В первом квартале 2013-го они выросли всего на 0,1% против того, что было годом раньше. Так что план увеличить объем инвестиций до 25% ВВП в 2015-м и до 27% в 2018-м – это лишь иллюзия.
Но чувство справедливости требует сказать, что есть в майских указах и вполне симпатичные тезисы. Такой, например: «Увеличение к 2015 году доли публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (WEB of Science), до 2,44 процента». Не совсем понятно, правда, чем тут может помочь правительство. Ведь рейтинговые научные журналы имеют привычку проверять качество присылаемых материалов. Одного министерского приказа сочинять больше статей тут как-то мало. Впрочем, не станем исключать, что из уважения к начальству наши ученые примутся писать не только больше, но и лучше, фундаментальнее.
И еще более захватывающая идея — «повышение позиции Российской Федерации в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса со 120-й в 2011 году до 50-й в 2015 году и до 20-й в 2018 году». Над этим планом-графиком смеются — и может быть, совершенно зря. Всемирный банк, как и прочие большие международные организации, — это структура в первую очередь бюрократическая. А это накладывает неизгладимую печать на все бумаги, там изготовляемые, включая и рейтинги. Кто сказал, что наши бюрократы не найдут общего языка с их бюрократами? Другое дело, что формальное улучшение рейтинга не заменяет улучшений в экономическом и общественном климате и даже может не иметь к этому вообще никакого касательства. Тем не менее в майских указах только эти предписания одновременно и милы, и практически безвредны. А обо всем остальном автору указов лучше бы просто забыть. Миссия не то чтобы невыполнима. Она уже отпала сама собой.
