Цивилизация
Если и раньше этот личный режим не отличался успешностью (реформы армии, полиции, оборонного комплекса, космической, авиационной, нефтегазовой отраслей), то новейшая тенденция — погружение в мир созданных им иллюзий, все больший отрыв от реальности, от понимания истинного состояния дел в стране и действительного положения России в мире.
Это верный знак того, что режим личной власти изжил и пережил себя. Единственные оставшиеся в политической системе России скрепы — сила инерции, манипуляции и полицейский произвол.
Кажется, что в России есть все атрибуты современного государства: президент, парламент, законы, суды, политические партии, пресса, церковь. Но вряд ли кто-либо искренне рискнет уверять, что российская политическая жизнь определяется взаимодействием этих институтов. Да это и не институты, а фасады разрушенных изнутри зданий, глядящих глазницами выбитых окон на холодные просторы государства.
Вполне естественно, что такое состояние дел вызывает протест. «Двухминутки ненависти» государственного телевидения против состоявшегося 13 января в Москве массового шествия бессмысленны. Потому что нестабильной политическую систему делают не демонстрации, якобы «расшатывающие устойчивый порядок», а окончательное превращение государственных институтов в органы, представляющие только самих себя, не имеющих реально широкой и, главное, активной поддержки в обществе. Этот «порядок» спонтанно, силой внутренней эволюции пришел к сегодняшнему, печальному для страны положению дел.
Марши, демонстрации, митинги — лишь реакция, неизбежный сопутствующий симптом тяжелой болезни.
Рубежным стал период, берущий начало с осени 2011 года. Последовательно были уничтожены возможности постепенного создания института влиятельных и независимых политических партий, установления основ парламентской, судебной, президентской власти. Это результат отказа от пересмотра итогов думских выборов, наказания виновных в их фальсификации, открытых выборов президента с регистрацией всех кандидатов, проведения политической реформы, главной целью которой должна была стать ликвидация личной власти.
В дополнение усилиями руководства Русской православной церкви за прошедший год церковь была окончательно низведена в общественном мнении до положения правительственного министерства по духовным делам.
Настоящая реформа была бы трудной, болезненной, противоречивой. Но, поскольку ее не было вовсе,
сегодня, как следствие, наступила следующая стадия распада, начало которой отмерено вовсе не только «законом о сиротах», но и всей лихой деятельностью годовалой Госдумы по свежеванию и потрошению российского законодательства.
Венцом этой антиобщественной деятельности послужил вызывающий отказ рассмотреть в срок 100 тысяч подписей, собранных гражданами России против «антисиротского закона». Не удивительно поэтому, что все большее распространение получают представления о самозванстве властей и о ничтожности принимаемых ими законов. Это явление новое, за последние годы с ним сталкиваться не приходилось.
Интересно, что реакции режима личной власти только ухудшает положение: казалось бы, благие действия властей оборачиваются против них.
Например, «борьба с коррупцией» послужила удобным каналом, доставляющим посредством пропагандных медиа в дом к каждому гражданину рассказ о тотальной продажности и «двойных стандартах». Привластная обвиняемая в миллиардных хищениях чиновница оставлена под домашним 13-комнатным арестом с прислугой, даже и под следствием демонстрируя всему населению, что богатство и близость к власти имеют большое значение.
Вместо «укрепления доверия к верхам» это частичное срывание покровов с бизнеса чиновников лишь подтвердило опасения людей в том, что дела обстоят хуже, чем это предполагалось, как с точки зрения размеров обогащения, так и в смысле широты коррупции.
Еще один яркий пример — спешно объявленные и более чем скромные социальные меры в области поддержки детей с ограниченными возможностями. Повышение социальной пенсии детям-инвалидам I группы с 6357 рублей до 8704 рублей на фоне колоссальных трат на форум АТЭС, Олимпиаду в Сочи, чемпионат мира по футболу и проектируемый переезд федеральных чиновников в Москве лишь показали истинную глубину пропасти между политикой для «чужих» и для «своих».
И, наконец, как ответ на неспособность режима личной власти решить реальные проблемы, формируется мир иллюзий.
Симптомы многочисленны.
Окончательно уничтожается политическая социология, вместо нее рождается социологическая пропаганда. И вот уже особо приближенные секретари всерьез начинают ссылаться на данные этой «социологии» в обоснование решений о «сиротском законе».
Воображение рисует представления о том, что дарование российского гражданства французской звезде уязвит французского президента и послужит весомым фактором внешней политики России.
И здесь же еще одна попытка показать миру пресловутую «кузькину мать», оно же величие России, о котором целое десятилетие трубили госпропагандисты: картинный поход сборной эскадры к берегам Сирии.
Через непонимание и фантазии у властей иной раз прорывается раздражение этим неблагодарным народом и его вожаками, не ценящих огромный труд по воссозданию державы, проделанный за прошедшие полтора десятка лет.
Как же так? Реальные доходы выросли, Россию уважать в мире стали больше, бесконечно пытаемся улучшить жизнь людей — и все находятся какие-то недовольные жизнью оппозиционеры, смущающие остальное население?
Словно оживают картины снятого 40 лет назад феллиниевского «Амаркорда», где в небольшом итальянском городке человек в черной форме и фуражке с роскошным золотым орлом недоумевает: «Чертовы придурки! Ну почему вы наше терпение испытываете?! Ну почему?! Почему?! Просто голова идет кругом! Как вы не понимаете, что фашисты заботятся о вашем же благе, хотят вернуть вам чувство собственного достоинства! Пошлите вы куда подальше всех этих умников!» После этого герою фильма, отказавшемуся добровольно выпить за победу дела Муссолини, скручивают руки и вливают в рот касторовое масло. С чем и отпускают домой.
Это, пожалуй, и есть метафора российской общественной жизни на то историческое время, которое еще отмерено уставшей самой от себя и постепенно сходящей с ума иллюзорной власти, — слушать нудные нотации, мириться, морщась, с ее существованием, с нетерпением ждать ее падения и надеяться на лучшее.
