Цивилизация
Эта угроза, конечно, не в том, что власть проморгала ливень: стихия ей не подчиняется. И даже не том, что не был идеальным уход за гидротехническими сооружениями на Кубани: идеалы нигде недостижимы. И не в равнодушии к беде: судя по всему, большинство представителей власти теперь без дураков стараются помогать пострадавшим. Угроза — в принципиальной стратегии власти, которая и приводит к таким бедам, когда, к примеру, летний дождь на возвышенности смывает город в лощинах. Стратегия простая: никогда не делать однозначный выбор в спорных ситуациях. Для того, наверное, чтобы потом не обвинили в неверном решении. Так нарушается сама суть власти, которая и заключается именно в праве окончательного выбора того или иного из предлагаемых вариантов, в этом ее естественные риски… Но сейчас больнее другое: люди гибнут.
Кубанское наводнение показывает две развилки, на которых власть должна была бы сделать выбор, но не сделала, из-за чего последствия дождя оказались такими тяжелыми.
Первую развилку коротко и ясно описал в интервью «Газете.Ru» директор Государственного гидрологического института, доктор географических наук Владимир Георгиевский, отвечая на вопрос о том, как можно защититься от таких наводнений. «В мировой практике есть два варианта. Понятно, что люди живут в потенциальной зоне затопления. Оно может произойти снова через пять лет, через десять. Поэтому надо либо переселять людей, либо защищать»…
В полном соответствии с доктриной «Да» и «нет» не говорить», на Кубани не сделали ни того ни другого. Застраховались. Чтобы потом, если чего не так, не спросили в пылу поиска виновных: «Кто решил сделать так (или эдак), подать его сюда!». Никто ничего не решил, подавать некого.
Вторая развилка более глобальная. Как ни прячь голову в песок, но законы природы еще действуют, и не стоит строить жилье там, где оно непременно будет затоплено через год, десять лет или позже, если не согласиться на громадные траты по защите строений и людей (кстати, административный центр в Крымске на холме и построен). Известны два механизма устройства общества, позволяющие гарантировать соблюдение этого природного закона, — советский и рыночный.
При советской системе за строительство в опасной зоне с нарушением ГОСТов легко было распрощаться и с партбилетом, и со свободой. При рыночной — за это так же легко потерять все свои деньги и тоже отправиться за решетку. Но
мы теперь имеем какую-то странную помесь этих двух систем, при которой все ключевые руководители всегда остаются на своих местах (кроме несчастных замов, которых иногда назначают стрелочниками).
В этом советско-капиталистическом мутанте не имеют хождения партбилеты, значит, их и не отнять. И деньги при нем ни у кого не изымаются, даже напротив, мудрые ставленники власти, искусно уклоняясь годами от принятия решений, получают в итоге право заработать на освоении ресурсов, выделенных на восстановительные работы. Примеры — в отчетах Счетной палаты о проверках использования финансов в таких случаях.
Возникает вопрос: что же мы такое построили, в чем пребываем, если это явно и не советский социализм, и не западный капитализм, и все-таки не африканский пауперизм? Как там писал Александр Пушкин:«Родила царица в ночь/ Не то сына, не то дочь;/ Не мышонка, не лягушку,/ А неведому зверюшку»… Этот, не имеющий еще названия и описания, хилый Франкенштейн, явно нежизнеспособен.
Давно пора бы власти решиться и сделать выбор: или честно восстанавливать советскую систему, или строить нормальную рыночную, так как болтаться между ними, как цветок в проруби, становится все опаснее.
Наш Франкенштейн не дает развиваться не только городу Крымску, но и целым отраслям хозяйства, всей экономике в целом. Примеры — недоделанные реформы ЖКХ, пенсионной системы, электроэнергетики и прочее, и прочее…
Скорее всего, люди во власти все это хорошо осознают. Можно предположить, что никто из них не решится объявить возвращение в социализм, понимая, что потом, когда восторг пройдет, их могут и на вилы поднять за такой выбор. Но рынок внедрять — долго и трудно, если иметь в виду цивилизованный рынок.
Если бы всерьез вводились рыночные отношения, то пострадавшие люди толпились бы не только в здании администрации города Крымска, но и в офисах страховых компаний.
По официальным данным, полностью утратили имущество 29 тыс. человек, частично — более 5,5 тыс. По информации на понедельник, 9 июля, главный игрок на рынке страхования имущества частных лиц в регионах — компания «Росгосстрах» — получил только 60 заявлений от пострадавших, в основном по КАСКО.
То есть мало кто страховал свое имущество. Это не говорит, как пытаются часто представить дело официальные комментаторы, о безнадежной отсталости россиян в финансовых вопросах. Это говорит о том, что за два с лишним десятка лет реформ власти не создали внятную систему стимулов к цивилизованным финансовым отношениям. Понятно, это дело долгое и нудное. Начни его — и в такие политико-экономические дебри придется заходить, что и подумать противно. Во-первых, часто у людей просто нет денег на выплату страховых взносов. Значит, надо признаваться, что широко рекламируемый рост доходов не такой уж и рост, если говорить по-взрослому. Средний тариф на страхование частного дома сейчас примерно от 0,5 до 1% от его стоимости в год, в зависимости от материала и оценки рисков. За недорогой дом стоимостью в 1 млн руб. владельцу надо платить страховщику от 5 до 10 тыс. руб. в год. Нет корректного исследования, много это или мало при средней зарплате в 26 тыс. руб. в месяц. Если вводить обязательное страхование жилья (как пытался уже сделать Дмитрий Медведев после лесных пожаров и о чем завел разговор на днях на совещании по Кубани), то такое исследование надо иметь. Потому что потребуется выявить, в каких случаях государство обязано брать на себя страховые выплаты, так как жилье — не автомобиль, без него в нашем климате не прожить…
Учтем, что страховать жилье в зоне риска нормальные страховщики если и согласятся, то за очень большие деньги. Но если человек получал там квартиру от государства, то у него по этому поводу возникнут вопросы к этому государству, чего власть очень боится. А если он самовольно построил в устье горной реки хижину из смеси глины с соломой, то ему ее никто не застрахует и на пять копеек, не то что на два обещанных властью миллиона компенсаций. На него, смелого, допустим, можно и наплевать, взяв расписку кровью в осознании рисков, но что делать, если с ним живут и малые дети? В дело должны вступать тогда социальные службы, отнимать у смельчака ребятишек и отдавать их в приличную семью без права выдачи адреса нового проживания… Иными словами,
попытка взять и внедрить рынок с понедельника обречена, нужно шаг за шагом упорно двигаться к этому рынку, если решимся наконец. Только надо или решиться и начать, или уж вернуться в исходное состояние гомо советикуса. А то ведь почти четверть века уже ушла на подготовку к реформам, все вокруг ветшает…
Еще надо учесть, что в сугубо рыночных США в некоторых регионах, где высок риск ураганов, жилье от них не страхуют. Там ущерб от злого ветра покрывают за счет денег налогоплательщиков по скрупулезно прописанной в законах процедуре. Эта тщательная протокольность действий на все случаи жизни — тоже часть рынка. И эта часть у нас беззастенчиво игнорируется.
Законы у нас просто заменяются решениями президента. К примеру, цена жизни погибших от наводнения определена в 2 млн руб. Жизнь погибших в ДТП под Черниговом российских паломников оценена вдвое ниже. То есть цена жизни гражданина России определяется не по закону, а на глазок…
Трагедия на Кубани показала, что власть не исполняет своих прямых обязанностей по защите граждан, избегая делать в нужное время необходимый выбор. В ответ она может говорить что угодно, но факт есть факт: люди опять оказались беззащитны. Зато власть охотно подменяет страховщиков, произвольно назначая суммы выплат пострадавшим.
Дальнейшее развитие событий предсказуемо. Город или районы города Крымска никто никуда переносить не будет. Потому, что для этого нет ни партийной воли, ни рыночных стимулов. Видимо, как и после наводнения там же в 2002 году начнутся разговоры про нужность модернизации гидротехнических сооружений. Возможно, даже будет объявлена инспекция всех российских водохранилищ и дамб.
С учетом модных трендов есть вероятность того, что будет принята госпрограмма на пару сотен миллиардов по реконструкции и строительству защитных сооружений. А лет через пять или пятнадцать, когда опять что-то где-то затопит, про эту госпрограмму и другие обещания вряд ли кто вспомнит, хотя деньги на реализацию намеченного будут успешно освоены.
И снова придется президенту Владимиру Путину ехать утешать народ и раздавать деньги…
Больше некому.
