Цивилизация
Правители Евросоюза на днях опять соберутся, чтобы потолковать, как спасти Европу. Это теперь их постоянное занятие. Нужно ведь найти такую волшебную формулу, которая объединит в едином порыве и проблемные страны ЕС, и страны беспроблемные. Тех, кто требует все больше и больше денег, с теми, кто эти деньги должен будет от себя оторвать.
Спор давно уже не о том, вливать очередные «антикризисные» средства в Южную Европу или нет: все сходятся на том, что вливать. Реальная тема скандала другая – с каким прицелом эти денежные накачки производить. В краткосрочном порядке и с последующим возвратом или же безвозвратно и беспрерывно? Державам-донорам, т. е. Германии и странам Северной Европы, нравится первая из этих точек зрения, а нынешним и будущим получателям помощи, к числу которых все явственнее примыкает и социалистическая Франция, понятна и близка вторая.
В официальной плоскости проблема излагается, конечно, не так грубо и кратко. Подлинная тема спора дробится и утопает в технических конкретностях – в разногласиях о политике Европейского ЦБ, о процедурах финансового и банковского контроля, о выпуске единых облигаций еврозоны и прочих высокоумных вещах. Но все отлично понимают, что в действительности лежит сейчас на весах.
Или начать всей Европой сводить расходы с доходами – если и не прямо сейчас, так хотя бы в исторически короткий срок. На этом из последних сил настаивает правительство Германии. Или смело и широко зажить, наконец, в долг.
Назовем этот второй вариант экономической обамизацией Европы. Не потому, что такой способ первым придумал лично Барак Обама, а потому, что именно под его водительством Америка в невиданных в мирное время масштабах живет именно так – с гигантскими дефицитами госбюджета и внешней торговли, закрываемыми изготовлением долларовых долговых бумаг и просто наличных долларов.
Еще в конце прошлого года казалось, что в Старом Свете обамизация не проходит. Однако с тех пор ее шансы сильно выросли. Особую роль тут сыграли не очередные, вполне, кстати, предвидимые, обострения в Испании и в Италии, и даже не победа французских социалистов, тоже достаточно предвидимая. Самым грандиозным, а может, даже и переломным событием стал отказ Греции уйти из еврозоны.
Повторные тамошние парламентские выборы, казалось, должны были подтвердить волю греческого народа отказаться от всего, что ему навязывал Евросоюз, – от режима экономии, от урезания неподъемных социальных гарантий и от общей либерализации экономики. Фактически июньские выборы именно это и подтвердили: большинство голосов опять получили те, кто честно и прямо отвергает европейский план санации.
Однако особенности местной избирательной системы привели к власти в Афинах правительство, которое на словах стоит за европейский план, фактически же ничуть не собираясь его выполнять. Да и попробуй, выполни. Ведь
большая часть греческого народа видит в этом плане вовсе не национальную цель, которая стоит того, чтобы вокруг нее сплотиться, а просто злобный диктат европейских бюрократов и алчных иностранных заимодавцев.
Если бы греки взяли, наконец, свою судьбу в собственные руки и ушли из еврозоны, то испанцы и итальянцы, посмотрев на их дальнейшие приключения, возможно, пришли бы к выводу, что предлагаемое немецкими спонсорами Евросоюза движение к более свободной экономике в сочетании с жесткой финансовой дисциплиной – это еще далеко не самое плохое, что можно придумать. Теперь эта возможность посмотреть на других и взвесить варианты упущена. Идеология списания долгов, раздувания бюджетных дефицитов и поощрения денежных накачек, якобы стимулирующих экономический рост, вот-вот начнет охватывать одну страну за другой. Обамизация стоит у ворот Европы.
Всякое большое безобразие обязательно имеет свою философию. В той же Америке разрозненные голоса, уверяющие, что искусственно создаваемые деньги все равно что фальшивые и реального экономического роста обеспечить не смогут и что каждый по личному опыту знает, что, живя не по средствам, станет в итоге банкротом, – все эти голоса раз за разом забиваются уверенным хором красноречивых и образованных агитаторов, доходчиво объясняющих публике, что богатство народов создается вовсе не экономией, как воображал Адам Смит, а именно расточительством.
Что фальшивых долларов у Федеральной резервной системы США не бывает, и, сколько бы она их ни продуцировала, они пойдут экономике только на пользу. Что можно запросто потреблять больше, чем производить, и никому потом не придется оплачивать разницу. А уж сравнение государственного бюджета с семейным с головой выдает темноту критиков, далеких от тонкостей экономической науки, со всей очевидностью доказавшей, что государственные финансы повинуются совершенно иным и даже диаметрально противоположным закономерностям, чем финансы семейные.
Забавно, насколько эта наука похожа на рассуждения любого нашего кремлевского политтехнолога, что правда – это всего лишь одна из разновидностей лжи и поэтому вовсе не должна иметь перед заведомой ложью каких-то привилегий. На уровне государственной пропаганды, разумеется. Потому что на личном (так сказать, «семейном») уровне этот же человек вполне способен оценить правдивость и уж точно не стремится стать объектом жульничества.
В действительности государственная жизнь не по средствам отличается от такой же семейной только богатством технических возможностей замаскировать этот факт и оттянуть его раскрытие заинтересованными лицами.
Соединенные Штаты в эпоху Барака Обамы обзавелись слишком большим государственным долгом, чтобы вернуть его в том же реальном объеме, в каком брали. А это значит, что за них — точно таким же порядком, как и за обыкновенную прогоревшую семейку, — будут расплачиваться другие.
За пределами США убытки лягут на владельцев плавно обесценивающихся облигаций американского казначейства. Самым крупным держателем американского госдолга является Китай — значит, и потери у него будут самые масштабные.
А внутри Соединенных Штатов платить за широту своего правительства придется, видимо, будущим пенсионерам, потому что, разрушая американскую финансовую систему, Обама без промаха наносит стратегический удар по всем владельцам накоплений и особенно по накопительным пенсионным фондам, ресурсы которых будут сокращаться.
Ну а Европа, если пойдет тем же путем, тоже проверит на себе справедливость нудного и старомодного утверждения, что бесплатных завтраков не бывает. С той, однако, разницей, что тут-то, в отличие от Америки, заранее известно, кому за эти завтраки рассчитываться.
Какие бы утонченные процедуры ни изобретались для организации денежных накачек, пополнения банковских ресурсов и закрытия бюджетных дыр в проблемных странах, все равно ясно, что платить за все будет Германия с помощью нескольких небольших государств, которые до сих пор жили по средствам. Абсолютная ясность этой ситуации остается на сегодня единственным реальным барьером на пути обамизации Европы. Если угодно, последним европейским шансом на здоровый выход из кризиса.
