Цивилизация
Пресненский суд признал Алексея Козлова виновным по всем статьям обвинения, несмотря на то что коллегия Верховного суда полгода назад уже отменяла его приговор и направляла дело на новое рассмотрение. Козлову предстоит отсидеть еще полтора года вдобавок к трем с половиной, уже отбытым до отмены предыдущего приговора, и все это время его жизнь будет подвергаться опасности.
Этот частный случай, усилиями защитников предпринимателя ставший громким общественным событием, показателен.
Репрессивная машина, однажды ухватив жертву, пусть даже и по ошибке либо по заказу, не способна ее потом отпустить, потому что это ставит под угрозу ее работоспособность.
Упорство, с которым московское судейское сообщество отстаивает право на необратимость собственных решений, в общем понятно. Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова в недавнем интервью журналу «Итоги» изложила свои соображения о том, что в судебной реформе нужды нет: «Что менять? Зачем? По-моему, уже все что можно изменили!» Она объяснила, что «судейское сообщество способно к самоочищению, для этого у него достаточно механизмов». И описала их: «У нас же в Москве судейский мир очень маленький, чуть больше тысячи человек, и, если появляются какие-то подозрения в недобросовестности судей, слухи доходят очень быстро и все факты становятся известны».
Разговор про самоочищение не случаен. Доверие к системе отправления правосудия в России, мягко говоря, невысокое. Медийные скандалы наподобие приговора, отмены приговора и нового приговора Козлову только видимая верхушка целого массива подобных дел. И общее ощущение в том, что менять суды еще как нужно. Но вот такое маленькое по численности, но гигантское по значимости сообщество, замкнутое и выстроенное по принципам бюрократической иерархии, работающее в режиме ручного управления, — конечно, оно будет верить, что только «самоочищение» тут и работает. И будет гордиться собственными усилиями именно так, как формулирует Егорова.
Глава Мосгорсуда описывает услышанный на «светском мероприятии» разговор и цитирует, видимо, каких-то «решальщиков»: «Говорили, что по уголовным делам в Москве стало не интересно работать: взятку дать — проблема, добиться освобождения — только по приговору суда. Очень хорошо, что у людей складывается такое мнение о столичных судьях!» Взятку дать — проблема, и это результат самоочищения судей в Москве… Проблема, впрочем, обсуждаема, и даже в присутствии начальника этих самых судей. Все это было бы просто смешно, если бы не отражало существенные особенности начальственной психологии и мировосприятия.
Они характеризуют важные свойства механизма, перемалывающего судьбы тысяч российских граждан. Он состоит из вот таких спаянных коллективов, которые не способны выпустить жертву из своих рук хотя бы потому, что не умеют давать обратный ход.
Просто не приспособлены к этому. Обратный ход должен же вести к наказанию виновных — ведь они не ошибку в диктанте допускают, а искажают правосудие, но такое наказание потрясет «маленький судебный мир», парализует его.
Конечно, этот «маленький мир» включает в себя не только судейских, но и прокурорских, и следствие. И эти миры сидят по всем центрам «большого мира», то есть государства, в котором, по идее, должно быть единое поле отправления правосудия, и само по себе тоже не представляющее из себя какой-то «мир», а являющееся частью общества, не отделенной от него стенами и заборами.
Преодолеть же эти заборы способны немногие. Для этого как раз нет никаких механизмов, а только личное упорство, скандальность, известность, наконец. Все то, что демонстрировала нам супруга Козлова Ольга Романова.
То, что в отдельных случаях способны, наверное, демонстрировать и другие «терпилы», но именно в отдельных — если обстоятельства сложатся более или менее благоприятно, заказчик дела потеряет во влиятельности и собственных человеческих ресурсов хватит.
Так что «дело Козлова» по многим обстоятельствам действительно уникально, однако развивается оно на общем крайне неблагоприятном фоне и представляет собой своего рода «кейс», изучение которого полезно для понимания тысяч и тысяч подобных случаев. Оно со всей очевидностью показывает, что
в нынешнем виде судебная система нереформируема не только «путем самоочищения», но и без пересмотра некоторых базовых принципов, по которым функционирует государство в целом.
В частности, укрепившейся сословной кастовости, неприятия гражданского контроля, расчета на начальственное «ручное управление» как средства от несправедливости.
Сословной солидарности сейчас нечего противопоставить, кроме зачатков гражданской солидарности. Именно поэтому «дело Козлова» превратилось в один из уличных лозунгов. Но надо отчетливо понимать, что дело не в конкретной судьбе отдельно взятого предпринимателя, а в неудовлетворенном запросе граждан на правосудие, который власти пока отклоняют со словами «у нас все в порядке».
