Цивилизация
Чуть менее недели назад, 8 февраля, представители нашей «ликующей гопоты» пришли к американскому посольству в Москве с двумя протестами в одном флаконе, если можно так выразиться. Они гневно осудили встречу посла США с российскими оппозиционерами, а также выразили возмущение политикой, которую американские империалисты ведут по отношению к братской Сирии.
Первый протест выражался в скандировании изящно найденной рифмы: «Макфол – на кол!» Что касается второго протеста, то он принимал временами формы, сомнительные, если не сказать оскорбительные, для всякого россиянина, убежденного в самобытности своей страны: «Россия – это Сирия!» Не говоря уже о том, что при всех изъянах российской политической системы ее уж никак нельзя отождествлять с кровавым в буквальном смысле слова режимом Башара Асада.
Между тем это вовсе не означает, что российская политическая культура уникальна и полностью игнорирует мировой опыт. Напротив,
за последние четыре года мы имели возможность убедиться в том, что отечественные политтехнологи внимательно следят за внутриполитической практикой стран Черной Африки, а иногда и почти буквально воспроизводят ее в России.
Мне уже доводилось писать о том, что российская операция «Преемник» в точности повторяла маневр нигерийского президента Олусегуна Обасанджо, к которому тот прибегнул, чтобы формально соблюсти конституцию, запрещавшую ему избираться в президенты третий раз подряд. Вплоть до такой детали, как титул «Совесть нации» (вариант – «национальный лидер»), которым Обасанджо обзавелся для вящей гарантии своего третьего пришествия на президентский пост. Правда, Умару Ярадуа, которому Олусегун Обасанджо доверил посторожить свое кресло, доверие своего благодетеля обманул. Что, впрочем, как мы в этом уже убедились, лишь укрепило бдительность отечественного бенефициара подобной комбинации. Но это дело прошлое.
Сегодня же, вплоть до почти полного совпадения по датам, наша власть воспроизводит технологии предвыборной кампании в Сенегале, которая должна завершиться президентскими выборами 26 февраля – всего на неделю раньше президентских выборов в России.
Восьмидесятипятилетний действующий президент Сенегала Абдулай Вад был впервые избран на этот пост в 2000 году на семь лет. В 2001 году Сенегал принимает новую конституцию, которая ограничивает срок президентского мандата пятью годами и запрещает одному и тому же политическому деятелю избираться на пост президента более двух раз. Однако в 2008 году Абдулай Вад навязывает стране новый закон, восстанавливающий семилетний срок президентского мандата, а в 2011 году объявляет о своем намерении участвовать в президентских выборах 2012 года, чтобы стать президентом в третий раз.
Протесты оппозиции во внимание не принимаются. Конституционный суд Сенегала отвергает ее иск под тем предлогом, что в рамках конституции 2001 года Абдулай Вад избирается всего лишь во второй раз. Тем не менее кандидат от оппозиции Юсуф Н'Дур, имевший большие шансы на победу, был предусмотрительно снят с выборов сенегальским ЦИКом, забраковавшим часть подписей, собранных в его поддержку. Как говорится, все как у людей. Сам же Абдулай Вад, ссылаясь на то, что он лично является автором новой конституции, утверждает, что она дает ему право баллотироваться в президенты не только в нынешнем, но и в 2019 году. Тем более что он давно уже обещал сенегальцам оставаться у власти как минимум до своего столетнего юбилея.
Надо сказать, что на протяжении большей части своей политической карьеры, включая первые годы его пребывания на посту президента, Абдулай Вад воспринимался в стране и за рубежом как либеральный и демократичный политик. Однако в последние годы эти оценки существенно изменились, причем далеко не в лучшую сторону. Сегодня даже нейтральные наблюдатели отмечают растущую склонность Абдулая Вада к мегаломании и интриганству, его стремление к авторитарным методам правления и к подавлению гражданских свобод.
Опасаясь конкуренции со стороны даже своих политических сподвижников, он систематически отправляет в отставку или в тюрьму тех, кто кажется ему потенциально наиболее опасным соперником. Его обвиняют в том, что он поощряет и покрывает коррупцию своей семьи и своего ближайшего окружения, что он использует правосудие как политический инструмент и преследует своих критиков.
Абдулая Вада упрекают еще и за то, что он нарушил межрелигиозную стабильность, которая считалась одним из главных традиционных достоинств сенегальского общества. Принадлежа к религиозному братству муридов (сочетание ислама с философией крупнейшей в Сенегале народности волоф), он открыто оказывает предпочтение членам этого братства в ущерб другим конфессиям, включая ислам.
Возмущенная президентским произволом оппозиция вышла в конце января с протестом на улицы Дакара, столицы Сенегала, но ее манифестация была разогнана полицией. Оппозиционеры обещают штурмовать президентский дворец, но эта угроза кажется столь же утопичной, что и недавнее обещание нашего Алексея Навального пойти на штурм Кремля. Дело в том, что «объединенная оппозиция» Сенегала состоит из шести десятков политических партий и гражданских движений, лидеры которых грызутся между собой с усердием, не меньшим, чем лидеры оппозиции российской. Но не только это обстоятельство делает бесполезным нетерпение сенегальских оппозиционеров, поскольку, как и в России, носителем протеста в Сенегале является столичная интеллигенция, деловые круги и молодежь, а роль «уральских танкостроителей» играет сенегальская глубинка, населенная преимущественно крестьянами.
Изнуренные гордостью за свою мнимую уникальность, мы никак не хотим понять, что сравнение России с Африкой вовсе не является оскорбительным для нас. Ибо у многих наших общих с Африкой бед существуют общие корни, общие причины, на которые следует взглянуть без всяких предубеждений, чтобы понять их и найти способ от них избавиться, не прячась за расхолаживающими мифами о врожденном величии России.
С Африкой у нас является общим то, что мы до сих пор остаемся невызревшими в своей идентичности обществами. Европейская цивилизация в разных формах и в разное время вторглась и в Россию, и в Африку в качестве некоего инородного тела.
Ее присутствие меняло жизнь наших обществ, но не сливалось с ними. В конечном счете европейская колонизация Африки оставила в наследство государствам этого континента демократические процедуры, демократические структуры и демократическую риторику, которые, однако, мало соответствовали психологии и традициям местных обществ. После Петра Великого, инициировавшего массовое, но контролируемое «вторжение» европейцев в Россию, наша страна, по сути, оказалась в той же ситуации, когда европеизированные верхи и российская масса жили как бы в двух, почти не соприкасающихся между собой мирах.
В силу этих обстоятельств сегодня политики и в России, и в Африке поставлены перед выбором – либо поощрять гражданскую активность общества с помощью безукоризненно честных демократических процедур, либо поддаться эгоистическому соблазну имитировать эти процедуры в сугубо собственных интересах.
Когда отечественные политики и эксперты требуют во что бы то ни стало сохранить «сакральный характер» российской власти, они, скорее всего, даже не задумываются над тем, как много у них единомышленников на африканском континенте среди местных царьков, вождей и президентов.
Так что давайте забудем о российской уникальности, по крайней мере, в этой области.
Впрочем, кое в чем мы африканцев все же переплюнули. Точнее говоря, сенегальцев. Заметьте, сам Абдулай Вад считает протесты оппозиции результатом происков своих политических конкурентов, и до сих пор ему в голову не приходило видеть в этих протестах руку «мировой закулисы» или, скажем, «парижского обкома». Зато многие российские специалисты убеждены в том, что возмущение оппозиции антиконституционными планами Абдулая Вада и манифестация протеста в Дакаре направляются с теми же целями и из того же центра, который так ловко организовал «арабскую весну» и митинг на Болотной. Сам же престарелый властолюбец во всем этом совершенно не виноват. Впрочем, такая позиция некоторых наших экспертов вполне объяснима, ибо с их точки зрения власть в принципе не может быть в чем-либо виновата.
Что в Африке, что в России…
