Цивилизация
Люди тусклые и посредственные довольно неприязненно относятся к креативным персонажам, в особенности живущим по соседству. И уж тем более к работающим в одной конторе. А уж про творческие союзы и говорить нечего: история про Моцарта и Сальери вечна, как история борьбы добра со злом. Однако трава растет и сквозь асфальт, и талант пробивает себе дорогу, особенно если общество, развившись до определенного уровня, начинает таланты искать, переманивать и поддерживать, осознавая пользу от повышения уровня креативности. А общество, не заинтересованное в развитии, а стремящееся к консервации достигнутого на определенном историческом отрезке результата, начинает «стричь газон», то есть подравнивать всех выделяющихся на общем среднем фоне под стандарт. Обычно в этом случае страдает самая выдающаяся точка — голова. Например, в советской школе учитель равнялся не на отличников, а на отстающих, не имея права двигаться вперед, пока последний болван не уяснит себе основы органической химии. Увы, современная российская школа вернулась к этому же стандарту.
А что ей еще оставалось делать, когда то же происходит в политике, бизнесе, журналистике, искусстве? Ничего не поделаешь, приходится подстраиваться под обновленный стандарт, лец ми спик фром май харт. Результат закономерен:
за кого голосовать? Кто наименьшее зло? Чем одно зло отличается от другого? И почему нельзя выбрать добро? Партия жуликов и воров, партия грабителей и убийц, партия импотентов — эти в ассортименте, плюс партия овощей или как их там, плюс партия имени призрака, который бродил по Европе в 1848 году.
Мы спорим между собой: за кого же голосовать? За любых импотентов или примкнуть к «Нах-Нах»? Плюнуть на былые обиды и отдать голос символу, который надкусил Стив Джобс, вовсе не задумываясь о выборах в РФ? Забыть обо всем и отдаться красным, уговаривая себя, что они вовсе даже розовые, как фламинго, дитя заката? Мы думаем, что наши голоса будут считать. Что наше мнение будут учитывать. Ну хотя бы там, где будут бдительные наблюдатели.
Честно говоря, я подалась в наблюдатели и даже официально оформилась после того, как прочитала в Facebook пост моей соседки по кварталу Арины Бородиной, обозревателя «Коммерсанта». Арина написала, что ей позвонила заведующая детским садом, куда семья стоит на очереди, и попросила срочно продиктовать паспортные данные Арины и ее мужа. Арина ответила, что если и даст эти данные, то только через неделю. После выборов. Завсадом не стала скрывать, что было совещание с заведующими, где сильно рекомендовали убедить родителей дать данные, и что, в конце концов: «Вы же понимаете, что они все равно добьются тех результатов, которые им нужны». Мы с Ариной живем в центре Москвы, на Таганке, а что творится в более удаленных от глаз пытливых наблюдателей районах страны, можно себе представить в страшном сне.
Не так давно мне рассказали (и показали полный набор документов), что творится в этом страшном сне. Город Ахтубинск Астраханской области, население 75 тысяч человек, имеет красивый неофициальный девиз: «Город, в котором люди летают». Градообразующее предприятие — НИИ им. Чкалова, который занимается испытаниями авиатехники, прежде всего военного назначения. То есть самые социально активные жители Ахтубинска — это хорошо образованные офицеры, летчики и инженеры, много чего знающие про кодекс чести и защиту Родины, и их жены — бывшие студентки вузов со всей страны — на ком же еще женятся курсанты.
Одним из самых заметных гражданских активистов города был Владимир Ермоленко, подполковник авиации в отставке. Знакомство с семьей Ермоленко началось с его письма — из тюрьмы, разумеется, в силу специфики моих собственных занятий. Письмо трогательное, как и большинство писем оттуда, но что меня поразило больше всего, так это то, что ахтубинские пинкертоны ухитрились укатать туда всю семью, включая бабушку 70 лет, за установление и присвоение торговой наценки в рамках предпринимательской деятельности. То есть за спекуляцию — примерно как в 1970-х годах прошлого века. При этом члены семьи не имели юридического отношения к коммерческой деятельности, а муж дочери (дочь и зять тоже получили длительные сроки) так и вообще был муниципальным служащим и даже одно время — пока не разочаровался — возглавлял на выборах мэра города, члена «Единой России», его штаб.
Отставной подполковник уверяет, что с ним и его семьей расправились за гражданскую активность и немодную политическую позицию.
Жена подполковника Ирина, чудом оставшаяся на свободе, приехала в Москву, привезла документы, и мы вот уже несколько месяцев разбираемся в этом удивительном деле. Ничего подобного из своего опыта припомнить не могу.
Вот рассказ самого подполковника Ермоленко, привожу с особенностями оригинала: «Мама в основу моего воспитания положила несколько духовных ценностей — труд, говорить правду, уважать человека, ненавидеть приспособленцев, людей, не имеющих своего мнения. Раннее понимание, что без знаний в обществе жить трудно, привело меня к тому, что я получил инженерное, педагогическое, юридическое, политическое образование. Освоил профессии помощника машиниста тепловоза, слесаря, военного инженера по радиоэлектронному оборудованию летательных аппаратов, учителя физики, юриста и даже пропагандиста (окончив Академию им. Жуковского, Волгоградский университет, Астраханский университет, Университет марксизма-ленинизма). По выходу на пенсию в 42 года организовал кооператив, поверив, что в нашей стране возможен малый бизнес, демократия, правовое государство. С офицерами, также ушедшими на пенсию, организовал филиал российского общественного движения во главе с Карелиным, Шойгу, Гуровым. Была вера, что новые люди в политике сделают правовое государство и демократию. Ведь всем надоели старые лица с их бесконечной ложью.
Оказывая юридические услуги гражданам беднейшего социального слоя города и района, отстаивая их права в судах, в кабинетах чиновников, прокурора города, начальника милиции, главы района, руководителя области и др., мне стало ясно, что на местном уровне чиновники, используя коррупционные связи в своих интересах, грубо нарушают права граждан. И суд этому способствуют. И я решил стать депутатом, участвовал в выборах главы района и занял второе место. Движение Шойгу, Карелина, Гурова преобразовалось в партию «Единая Россия». В результате этих процессов в партию вошла вся старая гвардия КПСС, и стало ясно, что с ними не по пути. Все члены Ахтубинской организации, написав письмо в газету, вышли из ЕР. Мне этого не простили.
Успешно развивая свой малый бизнес, я стал депутатом на общественных началах городского совета МО «г. Ахтубинск». Из 28 депутатов я был единственным независимым.
Депутатская деятельность показала, что чиновники, муниципальные врачи, учителя — зависимые люди от местной власти и принимают решения в интересах власти, а не народа.
Чиновники и руководители области и района увидели, что для решения проблем в сфере ЖКХ на местном уровне правительство РФ планирует выделить огромное количество денег. В момент регистрации меня кандидатом в районные депутаты меня с моей дочерью, зятем и тещей посадили в СИЗО 1 г. Астрахани. Мне приписали хищение денежных средств из федеральной программы «Модернизация и реформирования ЖКХ», которая у нас в г. Ахтубинске никогда не реализовывалась. За полгода судебных заседаний нам не задали ни одного вопроса (видимо, очень торопились, когда дело фабриковали), что подтверждается множеством документов из разных министерств. На заседании судья Тимофеева И. П. за 6 месяцев не задала мне не единого вопроса, мне и зятю дали срок 5 лет 6 месяцев по ст. 159, ч. 4, ст. 318, моей дочери дали 5 лет по ст. 159, ч. 4. Такой ценой меня устранили из общественной жизни, ликвидировали признаки конкуренции в сфере ЖКХ и показали на примере моей семьи, что может случиться с непослушными гражданами».
Теща отставного подполковника провела в тюрьме неделю, и ее пришлось выпустить: пожилая женщина от ужаса происходящего потеряла связь с действительностью.
Дочь подполковника Юля, ей сейчас 30, работала обычным зарплатным бухгалтером в компании, к руководителям которой нет никаких претензий правоохранительных органов, как и к главбуху, сейчас отбывает наказание в Дагестане. Зять (32 года), бывший муниципальный служащий в Астрахани, сам подполковник (54 года), — в Энгельсе Саратовской области. Все они проходят по одному делу насчет установления и присвоения торговой наценки некими предприятиями, к которым юридического отношения подполковник не имел, разве что дочь Юля работала там сильно младшим бухгалтером. Осудила семью судья Тимофеева И. П.
Ирина, жена подполковника, начала общение со мной боязливо, спросив шепотом: «А как вы относитесь к партии?» Получив ответ, Ирина вытащила три папки документов — каждая толщиной с подарочное издание «Капитала». Мне показалось, что она тихо гордится своим летчиком-испытателем.
