Цивилизация
Глобальная комиссия по наркотикам, созданная в январе текущего года, в своем первом докладе раскритиковала существующие методы борьбы с наркотрафиком. Российские и американские официальные лица немедленно отреагировали, отвергнув доклад, – и понятно, почему. В документе, который будет летом представлен генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну, содержатся рекомендации по борьбе с наркоманией, неприемлемые ни для России, ни для США. Главный упор в них делается на отход от исключительно репрессивных методов, ну а основное внимание оказалось привлечено к идее легализации легких наркотиков. Это лежит в русле современных западных представлений о гуманизме, но никак не стыкуется с национальной политикой ведущих мировых держав, да и подавляющего большинства других государств. Более того,
и в странах, известных терпимостью к использованию легких наркотиков, настроения меняются. Например, голландское правительство собирается пресечь так называемый «марихуановый туризм», запретив иностранным гражданам приобретать наркотик в знаменитых кофейнях с целью вывоза за границу.
Понятно, что на этом настаивают не только местные правые политики, но и их коллеги из сопредельных Германии и Бельгии, для которых голландский либерализм – сплошная головная боль.
Однако скорость, с которой официальные лица в США и России отреагировали на доклад, объясняется не столько столкновением мнений по вопросам ужесточения или либерализации антинаркотических законов в мире. В конце концов, необходимо отдавать себе отчет в том, что, вопреки сообщениям информационных агентств, Глобальная комиссия является не официальной структурой ООН, а организацией, созданной по инициативе группы пусть и влиятельных, но частных лиц. И чиновникам не было бы необходимости так уж ожесточенно критиковать ее доклад, если бы не актуальность того посыла, на котором этот доклад построен: в войне против наркоторговли мировое сообщество терпит поражение. Это – констатация печального факта.
С 1998 по 2008 годы, по оценке ООН, мировое потребление опиатов выросло на 34,5%, кокаина на 27%, каннабиноидов – на 8,5%. А значит, рынок наркоторговли, в отличие от многих других рынков, процветает.
Нас, разумеется, в этой ситуации волнует прежде всего ситуация в России. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, Россия является крупнейшим национальным рынком для героина. В двухлетней давности докладе «О транснациональной угрозе афганского опия» Управление высоко оценило темпы роста численности российских наркоманов – в 10 раз за 10 лет (с 1999 года). А эффективность деятельности официальных борцов с наркоторговлей, напротив, низко: у нас потребляется пятая часть афганского героина, а изымается всего 4% ввезенного на нашу территорию.
В России принято обвинять в нашей беде прежде всего США, которые, действуя на территории Афганистана, мало что, а то и вовсе ничего не делают для сокращения производства наркотиков там. Обвинение, не лишенное оснований.
Западная коалиция никогда и не скрывала, что ввязалась в афганские дела вовсе не с целью вытравить там маковые плантации и не числит эту задачу среди приоритетов. Однако все это никак не отменяет слабости в работе российских антинаркотических органов.
Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков обладает весьма серьезными репрессивными полномочиями, по статусу является спецслужбой, а значит, и материальной базой тоже располагает. Но даже если не акцентировать внимание на периодически возникающих вокруг нее скандалах (вроде смертей сотрудников от передозировки), придется признать, что она лучше справляется с составлением списков литературных произведений, подлежащих запрету «за пропаганду наркотиков», чем собственно с ловлей наркодельцов и перекрытием каналов поставки наркотиков.
И это в целом можно понять, не обращаясь к сомнительным соображениям типа «кто ловит, тот и контролирует». ФСКН обладает полным набором типических свойств бюрократического ведомства, в которые входит в том числе и стремление сделать как можно более легкую работу таким образом, чтобы о ней как можно больше узнало начальство. Ну и от встроенных коррупционных пороков никто его не избавлял.
Ужесточение, а не смягчение антинаркотического законодательства в России, очевидно, неизбежно. Оно приветствуется и официальными структурами, и большинством населения, и гражданскими активистами, такими как Евгений Ройзман, которые действуют куда успешнее сил правопорядка.
Однако при слабости официальных структур трудно рассчитывать на победу в этой борьбе, даже если будут приняты самые драконовские законы.
