Цивилизация
Юрий Лужков — одна из наиболее примечательных фигур среди тех, кто в последние 20 лет крал у нашей страны надежду на построение современного свободного общества, последовательно превращая российскую общественно-политическую систему в инструмент обслуживания частных коммерческих интересов.
Характерна в этом плане многолетняя яркая полемика Лужкова с Чубайсом. Лужков, как мог, клеймил приватизацию «по Чубайсу», а на самом деле делал то же самое, только другими методами — отстоял особую схему приватизации в Москве, в ходе которой акции, например, строительных комбинатов распределялись между трудовыми коллективами, а потом вдруг неожиданно оказались в собственности его жены. Две схемы — один результат.
Выстроенная Лужковым в Москве эффективная авторитарная политическая система дошла до самого нижнего уровня и стала опорой авторитарного правления в масштабах всей страны. Каждый московский дворник четко и без подсказок знал, чью политическую агитацию ему срывать, а любая школьная учительница — сколько бюллетеней вбрасывать за «Единую Россию», сидя в участковом избиркоме.
Сдача прежде фрондерского «Отечества» Путину в 2001 году и слияние «Отечества» с «Единством» стала ключевым шагом в возникновении в стране безальтернативной политической монополии.
Все это важнейшие вехи политического пути Юрия Лужкова.
Многие из тех, кто ищет корни авторитарной путинской системы в годах правления Ельцина, часто вспоминают и роспуск Верховного совета в 1993 году, и президентские выборы 1996-го, и манипуляции с преемником 1999-го. Но при этом, удивительное дело, мало кто по достоинству оценивает роль в этом процессе Лужкова. А между тем,
не будь у Путина такого мощного союзника, не факт, что у него чего-то получилось бы со строительством «вертикали власти».
Путин это хорошо понимал и именно поэтому не хотел Лужкова отпускать. Отпустить пришлось — тот грубо нарушил корпоративную этику, фактически поставив Путина перед выбором — он или Медведев. Путин выбор сделал.
Когда Лужков свернул на номенклатурно-авторитарную дорожку? Ведь еще лет 10 назад, когда он уже воспринимался как старожил, в Москве еще были реальная свобода выборов, свобода собраний, свобода слова.
Надо сказать, он никогда не был ангелом — еще в начале 1990-х его команда аппаратчиков, маячивших за спиной Гавриила Попова, внушала опасения. А особая московская приватизация «по-лужковски» не оставляла сомнений, что делается это все для того, чтобы пресловутые «трудовые коллективы» грубо обмануть и позволить чиновникам и директорскому корпусу завладеть предприятиями. И все это под популистскую дудку про «грабительские реформы Гайдара и Чубайса», естественно. Но
жителей Москвы заворожила магия образа «крепкого хозяйственника». И действительно, Лужков не скупился на имиджевые проекты, призванные подкупить горожан: «но ведь он построил храм Христа Спасителя», «но ведь он сделал МКАД», «но ведь он ввел московские надбавки к пенсиям».
Умелое сочетание давления на оппонентов и подкупа рядовых граждан сделали Лужкова политическим долгожителем. Но если по отношению к демократу Ельцину он позволял себе открыто фрондировать, то с Путиным пошел на циничную сделку. К тому времени жена уже стала миллиардершей, кстати, — было что терять.
В последние годы, в особенности после отмены выборов мэра Москвы, Лужков как будто махнул рукой на город. Деградация Москвы и коррупция расцвели фантастическими красками — собственно, об этом мы с Борисом Немцовым подробно написали в книжке «Лужков. Итоги». Он уверовал, что может в этом городе все.
Люди это отмечали. Вопреки расхожему мнению о безальтернативной популярности Лужкова в Москве опросы Левада-центра показывали, что число москвичей, относящихся к нему «хорошо или очень хорошо», снизилось с 63% в конце 2003 года (что примерно соответствовало полученному им тогда результату на последних выборах мэра), до примерно 34—35% в конце 2009 — начале 2010 годов. К этому же моменту подрос и антирейтинг Лужкова среди москвичей — почти до 20%. Усталость людей от безграничной коррупции, чудовищного социального расслоения, диких дорожных пробок, хаотической коммерческой застройки, ухудшающейся экологии давала себя знать.
Трудно понять, руководствовался ли этим президент Медведев, настаивая на снятии Лужкова. Или же он руководствовался логикой внутриаппаратной борьбы, в рамках которой в последние месяцы последовательно заменил немало губернаторов-долгожителей. В любом случае
шаг Медведева заслуживает одобрения: он много рассуждал о борьбе с коррупцией, и вот мы получили первый пример, когда крупнейший чиновник федерального масштаба, открыто обвиняемый в коррумпированности, потерял свой пост с формулировкой «за утрату доверия».
Ключевой вопрос — что будет дальше. Если дальше будет открытый процесс по обвинениям Лужкова в коррупции и передача власти новому градоначальнику, избранному на свободных выборах, как требовали в субботу тысячи москвичей, собравшихся на первый за последние годы по-настоящему массовый митинг оппозиции на Болотной площади, — это один сценарий. Он будет означать, что власти начали хотя бы что-то понимать по поводу реальной ситуации и перспектив страны.
А если Лужков получит «золотой парашют» в виде почетной пенсии и неприкосновенности, а Москва — очередных серых назначенцев, которые будут ничтоже сумняшеся распиливать лужковское наследство — значит, все у нас по-старому.
Вот и проверим.
