Цивилизация
Все спорят о новой волне кризиса: то ли она уже прошла (Греция), то ли все еще только начинается, то ли не было этой волны и не будет.
А ведь волны — те, что морские — бывают разные. Если соотнести это с теорией, что в обществе, в экономике действуют законы природы, то аналогии могут оказаться небезынтересными.
Что такое нынешний мировой экономический кризис? Крах спекулятивной модели экономики. Как оказалось, экономика, в которой спекулятивная составляющая начинает зашкаливать, имеет естественные ограничения в своем развитии. До поры до времени можно было вкладываться в различные активы (акции, сырье, недвижимость) в надежде на их выгодную перепродажу в будущем. Но все это приводит в конечном итоге к спекулятивной перегретости экономики и дальнейшему обвалу. Что и произошло.
На что это больше всего похоже? Самое подходящее сравнение, прямо-таки идеальное — цунами, сейсмические волны. Действительно, смена модели экономического развития — чем не землетрясение? Это ли не тектонический сдвиг?! Да еще какой! Потому что
смена модели экономического развития по праву является сдвижкой самих фундаментальных основ экономики.
То, что такой сдвиг происходит, доказывается не только глубиной экономических потрясений, но и тем, что предпринимают ведущие экономики мира для стабилизации ситуации. Именно сегодня в практическую плоскость переводятся меры по снижению спекулятивной перегретости экономики, по решительной трансформации модели экономического развития.
Прежде всего следует выделить усилия Китая и США. Но если в США это пока только намерения, то Китай вовсю практикует: с января 2010 года там было запрещено платить агентам по недвижимости комиссионные вознаграждения за привлечение клиентов по ипотечному кредитованию, повышаются нормы резервирования для банков, вводится запрет на выдачу ипотечных кредитов и т. п. В США вот-вот окончательно будет принят закон по реформированию финансовой системы страны. Планируется введение финансового налога на банки в размере 0,15% с долговых обязательств (за исключением депозитов и обязательств перед акционерами). Операции коммерческих банков (кредитные, депозитные и расчетные) должны быть отделены от спекулятивных. Организации, имеющие вложения граждан, не смогут владеть хедж-фондами и фондами частных инвестиций. И еще много чего американцы планируют сделать для того, чтобы сломать спекулятивную модель экономики.
Активизировались международные организации. Еще в марте 2010 года председатель Еврокомиссии Баррозу заявил, что страны ЕС могут рассмотреть возможность запрета «чисто спекулятивных» операций с CDS по суверенным обязательствам. Россия, увы, в этом плане активности не проявляет. И
если мировому экономическому сообществу удастся решительным образом сменить модель экономического развития, то нашей заслуги здесь не будет точно.
А если получится осуществить эту замену плавно, то мы будем должны сказать спасибо ведущим странам, потому что именно это даст надежду на то, что вторая волна кризиса не будет столь сильной.
Если снова вернуться к поведению морских волн, то известно, что цунами наиболее опасны на мелководье: там скорость и длина уменьшаются, а высота увеличивается. Россия — это мелководье в море рыночной экономики. Многие важные структурные, институциональные реформы оказались проваленными или даже не проводились в тучные нулевые годы. Вот и результат: минус 7,9% по ВВП в 2009 году, и это худший результат среди стран G20.
Есть еще одна очень важная особенность цунами. Они, как правило, проявляются в виде серии волн. Но волны эти длинные, между ними может пройти несколько часов. И в экономике (как и в жизни) это означает одно: не надо сразу же «бежать на берег» после ухода первой волны.
Что мы сделали в прошлом году? Мы «побежали к океану». При уже упомянутом сильном падении экономики основные фондовые индексы России выросли в 2009 году в 2,3 раза. Реальная экономика валилась, а виртуальная — стремилась ввысь? Ну что это, если не поспешное возвращение на берег после ухода первой волны?
И еще очень показательная статистика:
по итогам I квартала 2010 года объем финансовых вложений организаций (это преимущественно вложения в акции) превысил объем инвестиций в нефинансовые активы (а это в подавляющем своем объеме инвестиции в основной капитал) в 8,5 раза (!).
Для сравнения, накануне кризиса такое превышение составляло примерно 4 раза. И даже его хватило, чтобы экономика оказалась спекулятивно перегретой…
Какие выводы можно и нужно сделать? Во-первых, негоже стоять в стороне, когда другие страны прилагают усилия к снижению спекулятивности экономики. Уже набирается достаточно большой пакет мер, задействовав которые, переложив их на российские реалии, можно охлаждать спекулятивную перегретость и российских рынков.
Во-вторых, опасность существования рыночного мелководья должна быть осознана. Значит, требуется не профанация, не фактический отказ от той же пенсионной реформы, а реформирование по существу. Уход от сырьевой направленности (сколько же еще говорить об этом придется?!) должен перестать быть красивым лозунгом.
Инновационная экономика — это далеко не только нанотехнологии, не светодиодные лампочки, не суперкомпьютер, не гибридные авто «от Михаила Прохорова» и тем более не Сколково. Это конкуренция, порождающая спрос на инновации.
И требуется еще много чего сделать и наконец осознать, что развитая финансовая система — это не потуги по созданию в России международного финансового центра.
Сделаем все это — избавимся от рыночного мелководья, и будет у нас побережье с закрытыми бухтами, и никакие цунами нам будут не страшны.
Автор — партнер, директор департамента стратегического анализа компании ФБК (организация включена Минюстом в список иноагентов).
