Цивилизация
В МИФИ случился скандал. Часть будущих российских атомщиков выказали недовольство визитом к ним патриарха Кирилла. И даже не столько самим визитом, сколько его обстоятельствами. В частности тем, что институтское руководство воздвигло к приезду главы РПЦ деревянный крест. «Мы кто, — возмущались студенты, — светский вуз или православная семинария?»
Студенческий антиклерикализм — вещь нормальная. Пару лет назад в католической Италии студенты университета La Sapienza возмутились решением администрации пригласить к ним папу Бенедикта: он-де точные науки не уважает и вообще обскурант. Папа подумал и не приехал, зачем раздувать конфликт, тем паче что студентов поддержала и часть профессуры?
Между тем конфликт этот между сторонниками светскости — секуляристами — и консервативными верующими набирает обороты по всему западному миру. Докатилась волна и до наших берегов. Церковь пытается усилить свое влияние в обществе, и это далеко не всем нравится. Но конфликт антиклерикалов с клерикалами имеет в России свои национальные особенности.
Взять, к примеру, главу Минобраза Андрея Фурсенко. Антиклерикалом он, конечно, отродясь не был, но стойким сторонником принципа светскости в школе выступал. И даже подвергался за это публичным поношениям на «Рождественских чтениях». Не прошло и пары лет, как он заявляет, что курс «Основы религиозных культур» запросто могут преподавать детям и физики с математиками. Или история с письмом академиков. Лихое было письмо, антиклерикальное, дальше некуда. Подписали два лауреата Нобелевской премии. А что теперь? Ректор МГУ, хоть и не лауреат, но человек в точных науках не последний, с восторгом рассказывает о том, какое удовольствие получил, обсуждая с патриархом Кириллом проблемы теоретической физики. Кто спорит, патриарх у нас интеллектуал, но все же говорить с ним, наверное, было бы интереснее на другие темы. Насчет черных дыр и антиматерии можно и с коллегами посудачить. А ректор МИФИ, встретивший патриарха воздвижением креста на подведомственной ему территории (все же хотелось бы понять точный смысл этого символического жеста), пытался обучить нерасторопных коллег тонкостям православного этикета. Как, мол, правильнее Святейшему к ручке приложиться.
Конечно, можно предположить, что наши ученые и высшие чиновники поняли всю глубину своего падения и в одночасье обратились. Да и вообще, письмо подписывали одни люди, а крест воздвигают другие. Но речь не о том.
Представители научного и околонаучного истеблишмента, похоже, поняли — на публике с церковью надо вести себя прилично. И даже очень.
Проще всего было бы объяснить это тем, что наш дуумвират состоит из двух православных людей, супруги их тоже женщины верующие, на ключевых постах — верные чада православной церкви, ну и дальше по нисходящей. А во главе РПЦ встал умный и энергичный политик, который знает, как вести себя во властных коридорах. Как после этого не начать воцерковляться и научной элите страны? А то ведь не поймут.
Так-то оно так. Но поражает скорость процесса. И объясняется она вполне прозаической, читай, экономической причиной. Ни для кого не секрет, что наша власть сосредоточила в своих руках основные финансовые потоки и управляет ими, как ей заблагорассудится. Все политические и общественные институты отлично понимают, что кормушка у них одна, и отчаянно борются за место возле. Все это столь очевидно, что и писать бы не стоило. Если бы не одно «но». В этом дележе общего пирога лидеры научного сообщества участвуют бок о бок с лидерами РПЦ.
В нынешнем измученном экономическими проблемами мире государство все чаще выступает основным донором и спонсором всех и вся. Но в его цивилизованной части в значительной мере сохраняются конституционные принципы, разводящие церковь и государство и не позволяющие сталкиваться нос к носу религиозным и светским начальникам в толкучке за деньгами.
Аналогичные принципы есть и у нас. Однако, как и многое прочее, они не более чем декорация, возведенная на поле битвы, где идет бесконечная схватка за благосклонность тех, кто на раздаче. А коли декорация выстроена, она определяет правила игры. Они просты. За кулисами не утихает борьба за дележ ресурсов, безжалостная и вовсе не цивилизованная. Но оказавшись перед публикой, ее участники должны вести себя подобающим образом. Очень похоже на театр, где закулисная жизнь полна интриг и расположение режиссера достигается любой ценой. Однако выйдя на сцену, актеры ведут себя так, как предписывают роли. И бывшие соперники, буде на то воля драматурга, убедительно изображают самые возвышенные чувства друг к другу.
Вспомним, что антиклерикальное письмо академиков было написано как челобитная власти, этакий публичный вопль о попрании справедливости. Но власть наша публичность не любит. Вместо нее у нас театральные подмостки. Поэтому к воплю академиков показательно не прислушались.
Зато правилами игры великолепно владеют церковные иерархи. Они у них в крови. Жестко и прагматично отстаивая свои корпоративные интересы, они предстают перед нами благостными и отечески мудрыми. Одно не мешает другому. Гораздо труднее приходится их светским конкурентам. Но осознав свои прошлые ошибки, они стараются изо всех сил. Отсюда и неуклюжие маневры от полного назад до полного вперед, и трогательные воспоминания про разговоры об устройстве Вселенной, и воздвижение крестов в неподходящих местах, и неудачные попытки поцеловать собеседнику ручку.
Участникам этой всероссийской игры вести ее необходимо. Они люди ответственные и понимают, что от их действий зависит процветание, а иногда и выживание подведомственных им институтов. А вот студенческой молодежи политесы ни к чему. Она безответственна и подкупающе свободна. И поэтому выражает свои чувства с неподдельной прямотой. И чувства эти должны бы насторожить церковь. Во всяком случае, большое благоговение перед собой она вряд ли в них обнаружит.
