Цивилизация
Первый вопрос о весенних выборах: изменилось ли что-нибудь после 11 октября. Однозначно ответить на него сложно, так как перечень регионов, где проходят основные избирательные кампании, другой. А поскольку при всем единстве исполнительной вертикали стиль и методы руководства регионов сильно отличаются, есть и существенные различия ситуации. Все-таки на этот раз речь идет о выборах в восемь региональных парламентов в субъектах, среди которых почти нет традиционных автократий, и более чем о 6 тысячах муниципальных выборов. В целом можно сказать, что картина стала более пестрой и неоднозначной, и в этом есть определенная надежда.
После 11 октября активнее стала и легальная оппозиция, видимо, понимая, что «отступать некуда». Но повысилась и агрессивность технологий партии власти, видимо, печенкой ощущающей, что в обществе растет усталость и раздражение от ее доминирования, все больше напоминающего поздний брежневский застой.
Барьеры держать, оппозицию не пускать
Если говорить об изменениях правил игры, то реакция на 11 октября есть, но слабая и половинчатая. Так, несмотря на содержавшийся в послании президента РФ от 12 ноября 2009 призыв к внесению изменений в региональное избирательное законодательство и допуску к распределению мандатов партсписков, получивших более 5%, но менее 7% голосов, в большинстве регионов снижения заградительных барьеров не произошло.
Единственный регион, где фактически было отменено ранее принятое решение о повышении барьера до 7%, — Воронежская область. Там была принята поправка о том, что партии, получившие от 5% до 7%, получают по партспискам по одному мандату. При этом в Воронежской области, где по спискам распределяется 28 мест, 5% голосов — это примерно 1,4 мандата, а 7% — примерно 1,96 мандата. То есть
в отличие от федерального уровня, где норма про 1—2 мандата для партий, набравших от 5% до 7%, реально отнимает у них большую часть мест, которые они получили бы при 5-процентном барьере, в регионах подобный механизм на практике фактически означает снижение барьера до 5%.
Еще в двух регионах — Рязанской области и Республике Алтай — удалось остановить повышение барьера до 7%. Во всех иных регионах попытки отменить антидемократические изменения региональных избирательных законов завершились неудачей, невзирая на формально звучавшие на федеральном уровне обещания. В частности, были отклонены предложения оппозиции, апеллировавшей к посланию президента, в Калужской, Курганской и Свердловской областях.
При сохранении репрессивного законодательства о политических партиях сохраняется тенденция к все более широкому внедрению смешанной или полностью пропорциональной избирательной системы на выборах представительных органов местного самоуправления. Результаты прошлогодних весенних и осенних выборов показали, что в условиях роста протестных настроений граждан введение пропорциональной системы способно снижать результаты партии власти. Правда, только там, где имеются независимые от местной власти политические структуры.
Как правило, они есть только в наиболее значимых городах. В результате именно там процесс внедрения партсписков был временно приостановлен и решено сохранить мажоритарную систему. В результате она осталась на муниципальных выборах в Астрахани, Ульяновске, Воронеже, Липецке, Новосибирске, Смоленске. Ранее ее сохранили в Екатеринбурге, Челябинске, Архангельске, Иркутске, Кургане и т. д.
При этом продолжился процесс внедрения партийных списков там, где на практике отделений политических партий нет, — в муниципальных районах (зачастую сельских, периферийных, с небольшим населением), городских поселениях (т. е. в малых городах) и даже в сельских поселениях, что стало самой тревожной тенденцией муниципальных выборов осени 2009 года, когда в 89 муниципалитетах прошли выборы по смешанной системе и в 83 — по полностью пропорциональной. Это означает, что право выдвижения кандидатов отбирается у жителей данных поселений в пользу партийных структур административных единиц более высокого уровня.
Как показал опыт внедрения партсписков в поселениях и сельских районах, это может служить технологией фактической приватизации данного муниципального образования одной элитной группой, которая обеспечивает формальное выдвижение от всех формально имеющихся «партий» ставленников доминирующих элитных групп.
На этот раз выборы по полностью пропорциональной системе пройдут в 6 муниципалитетах, а в 130 — по смешанной. Подавляющее их большинство — это выборы советов сельских и городских поселений и муниципальных районов. На этот раз из значимых городов партийные списки применяются на выборах депутатов Тульской городской думы (35 депутатов, 7-процентный барьер) и смешанная система на выборах городской думы Иваново (30 депутатов: 15 по округам, 15 по спискам; 7-процентный барьер). Причем в обоих случаях отменено избрание мэров населением. Таким образом,
введение в структуру представительных органов партийной вертикали явно должно усилить контроль региональной власти за тем, кто персонально возглавит эти города.
Наиболее массово партсписки на муниципальном уровне на этот раз вводят Калмыкия, Ивановская, Смоленская и Челябинская область. В Красноярском крае смешанная система, ранее применявшаяся в основном на выборах в городских округах, теперь тотально вводится на выборах во все советы городских округов и муниципальных районов без оглядки на численность избирателей в них. Одновременно на муниципальных выборах вводят все технологии региональных выборов: методы делителей, территориальные группы и т. д.
При этом, как и ранее, введение полностью пропорциональной и смешанной избирательной системы на выборах МСУ во многих регионах продолжает носить принудительный характер – она навязывается муниципалитетам через принятие региональных законов.
Технологии регистрации: старое и совсем не забытое
Если при определении правил игры в отдельных регионах есть робкие демократически подвижки, то при регистрации кандидатов и списков практически везде «погоды стоят предсказанные».
Даже при выборах региональных парламентов уже и партсписки не являются неприкасаемыми, чему пример скандальное снятие с выборов «Яблока» в Калужской и Свердловской областях.
Всего на этот раз на выборах региональных парламентов из 10 выдвинутых списков от непарламентских партий зарегистрировали только 5. При этом при регистрации даже списков парламентских партий их в одних случаях регистрировали с большим трудом (КПРФ на Ямале — со второй попытки, где при этом коммунистов и либерал-демократов не пустили в одномандатные округа), а в других пытались при регистрации вычеркнуть из списков нежелательных для власти кандидатов (самый яркий пример — исключение 6 кандидатов из списка ЛДПР на выборах в Рязанскую облдуму, из которых 4 затем восстановились через подачу жалоб). На выборах же муниципальных среди отказников есть и парламентские партии. Но главная жертва регистрации — независимые кандидаты и представители непарламентских партий.
Центризбирком традиционно рассуждает о высокой демократичности и «средней конкуренции по палате», но очевидно, что массовый недопуск оппозиции на выборы, так же как и на прошлых выборах, имеет четкую региональную привязку. С точки зрения реакции на осенние скандалы особенно интересно, что
одной из территорий максимальных административных зачисток вновь стала Астрахань, уже отличившаяся невиданным размахом разгула админресурса на выборах мэра 11 октября.
Казалось бы, после этих событий оппозиционные партии уже и Госдуму бойкотировали, и послание президента прозвучало, однако астраханский воз и ныне там. Причем герои те же: если осенью борьба велась с кандидатом в мэры Олегом Шеиным, то сейчас с близкими к нему кандидатами в городскую думу.
Столь же традиционна предвыборная зачистка в ряде муниципалитетов Московской области (на этот раз лидирует по скандальности Лыткарино, где расчищают дорогу министру строительства Подмосковья Евгению Серегину). Среди новых «героев», компенсирующих на этот раз отсутствие на выборах Дербента и Архангельска, Челябинская область и Ульяновск.
Так, в Ульяновске на выборах гордумы большинству претендентов в депутаты, пытавшихся зарегистрироваться кандидатами через сбор подписей, избирком отказал. Из тех, кто в итоге сдал документы, отказ получили 40 самовыдвиженцев и все 3 кандидата партии «Патриоты России». Для Ульяновска это беспрецедентная ситуация. В итоге часть получивших отказ кандидатов написали письмо президенту (свои подписи под письмом поставили 20 кандидатов) и вместе с представителями оппозиционных партий и движений создали Комитет гражданского контроля с целью борьбы за чистоту выборов и модернизацию политической системы.
В Челябинской области главными жертвами предвыборной зачистки на выборах глав муниципальных образований стали некоторые действующие главы районов, вместо которых «Единая Россия» решила выдвинуть новых кандидатов. Среди иных скандалов, несомненно, выделяется отмена регистрации на выборах мэра Иркутска главного оппозиционного кандидата депутата заксобрания области Антона Романова в связи с выдвинутыми претензиями к его подписным листам. На иркутских выборах, расчищая дорогу тесно связанному с «Русалом» Сергею Серебреникову, недавно избранному мэром Братска, еще на предварительном этапе власти постарались, чтобы в выборах не участвовали целый ряд потенциально сильных претендентов. Теперь же, если Романова на выборах не восстановит суд, появляется возможность для концентрации всех оппозиционных голосов вокруг единственного оставшегося в бюллетене оппозиционного кандидата — депутата ЗС от КПРФ Виктора Кондрашова: антирусаловские настроения в Иркутске очень сильны.
Конкуренция местных админресурсов как базовая технология
Помимо традиционных предвыборных зачисток на этот раз применяется еще одна технология — дробление партсписков на территориальные группы кандидатов. Дробление в том или ином виде предусматривается в 7 из 8 регионов (нет групп только в ЯНАО, где распределяется всего 11 мандатов), в Воронежской и Рязанской областях оно не является обязательным. Курганская область вслед за Мордовией, Башкирией и Калининградской областью решила перейти к системе списков, вообще не имеющих центральной части, т. е. фактически не имеющих единоличного лидера (что автоматически ставит губернатора в «надпартийное» положение руководителя, у которого нет персонифицированных оппонентов).
Там, где дробление списков право, а не обязанность партий, им везде воспользовалась только «Единая Россия», что показательно. Чрезмерное дробление партийных списков на большое число групп отдаленно напоминает схему, применявшуюся на выборах Заксобрания Санкт-Петербурга в 2007 году, Московской городской и Тульской областной дум в 2009-м. С одной стороны, разбиение списков на группы способствует более четкой территориальной привязке депутатов и более явной связи депутатов с конкретными локальными интересами, делает более понятным, кто и кого избирает. При этом между кандидатами внутри списка создается определенная конкуренция, в совокупности эти стимулы могут вести к повышению явки по сравнению с голосованием за «плоские списки», а соответственно, и повышению уровня электоральной легитимности. С другой стороны,
требование к партиям сформировать список с усложненной структурой и существенно завышенным по сравнению с числом вероятно полученных мандатов числом кандидатов фактически означает создание дополнительного организационно-финансового (имущественного) ценза, так как каждый дополнительный кандидат означает трудоемкую подготовку дополнительного комплекта документов и увеличивает риски обнаружения тех или иных недостоверных или неполных данных.
Кроме того, разбиение списка на группы создает дополнительные основания для снятия списков с выборов через «выбивание» из списка групп, после чего их число становится меньше установленного законом (именно так в свое время устраняли с выборов списки СПС в Вологодской, Псковской областях, Дагестане, а также списки ряда иных партий). Также применяется технология, когда «паровозы» ставятся во главе территориальных групп.
Кроме того, при слишком большом числе групп часть территорий региона при честном голосовании и подсчете (а соответственно, и почти неизбежно неравномерном распределении голосов) не получит депутатов по спискам ни одной из партий. Но самое главное,
чрезмерная привязка территорий групп к административно-территориальным границам во многом стимулирует не борьбу партий, а борьбу административных ресурсов территорий.
Неизбежность того, что часть территорий не получит мандатов, стимулирует администрации на достижение нужного результата любой ценой. Так, к примеру, на выборах Госдумы РФ итоговое число мандатов для региона по партспискам зависело и от активности избирателей на данной территории, и от того, сколько из них проголосовало за ту или иную партию. При этом известно, что явка на выборах всегда ниже в крупных городах и выше на периферии. Это различие, несомненно, связано и с тем, что в регионах с более развитой политической конкуренцией лучше организован контроль на выборах и намного сложнее организовать фальсификации, а значит, помимо более низкой явки и разбиение голосов между различными партиями сильнее. Таким образом, при распределении мандатов внутри партийных списков (и в первую очередь внутри списка «Единой России») при такой избирательной системе выигрывают те территории, которые способны любыми средствами «организовать» явку на «нужном» уровне. И, наоборот, более всего проигрывают территории, стремящиеся проводить выборы наиболее конкурентно и с минимальным уровнем фальсификаций.
Представляется, что при сохранении нынешней избирательной системы для сокращения отрицательных результатов дробление партсписков на группы должно отвечать некоему разумному балансу: не быть ни слишком большим, ни слишком малым.
Кстати, все чаще крайнее дробление партсписков распространяется и на муниципальные выборы (видимо, по инерции). Так, на выборах 35-местной Тульской городской думы теперь партсписки делятся на 32 территориальных группы при отсутствии в списках центральной части.
Открепляй и властвуй
С дроблением партсписков связана еще одна распространенная на этих выборах технология: конкуренция групп стимулирует попытки тех или иных кандидатов повысить шансы свои и своей группы в день выборов через массовое голосование по открепительным удостоверениям. И чем группы меньше, тем эта технология эффективнее: привезя в день выборов на территорию некое число своих избирателей с открепительными удостоверениями, тот, кто это организует, повышает шанс именно этой группы оказаться в выигрыше. При этом по мажоритарному округу такие избиратели с точки зрения закона в день выборов голосовать не должны. Данная технология уже применялась на выборах 2007 года в Псковской области, пытались таким путем повысить свои шансы и ряд региональных групп на выборах Госдумы 2007 года. По имеющимся сигналам, активная подготовка голосующих по открепительным удостоверениям ведется в Воронежской и Свердловской областях, но этот список явно не полный.
Стимулирует дробление партсписков на группы и еще одну технологию. В ряде регионов организуются «точечные» технологии контрагитации и черного пиара, направленные против конкретных кандидатов в том или ином списке с явной целью снизить результат голосования за конкретную партию на данной территории, с тем чтобы внутри партсписка данная группа мандата по возможности не получила.
На муниципальных выборах вновь широко применяется досрочное голосование (причем среди показательных примеров снова Астрахань и Сочи, где сейчас избирают городской совет и в многомандатных округах воюют друг с другом даже единороссы).
«Предварительная дискредитация» как самозащита
Помимо создания максимальных условий для стимулирования местных админресурсов и попыток путем манипуляций повысить шансы на получение мандатов тех или иных территориальных групп еще одной отличительной чертой весенней кампании-2010 является намного более массовое применение технологий черного пиара, чем на предыдущих выборах. Возникает ощущение, что в качестве уроков выборов 11 октября, когда в ряде регионов нарушения при подсчете были столь вопиющими, что привели к судебным процессам (Дербент, Воскресенск, Орехово-Зуевский район), сделана ставка на максимально широкое применение агрессивных манипулятивных избирательных технологий в ходе агиткампании, чтобы минимизировать потребность в прямых фальсификациях в день голосования. Кроме того,
кампания мощной контрагитации и черного пиара против оппозиции имеет явные цели заранее дискредитировать оппозицию и обвинить ее саму в нарушениях, если по итогам выборов будут высказаны существенные претензии.
В результате для дискредитации кандидатов оппозиции повсеместно выходят огромными тиражами псевдогазеты и псевдолистовки. Столь же массовым является стремление любыми путями объявить оппозиционные списки средоточием криминала и экстремистов. Особенно впечатляет, когда такие технологии применяются в отношении кандидатов, еще недавно входивших в «Единую Россию».
Один из самых ярких примеров — обнаружение в штабе кандидата в депутаты Рязанской областной Думы от «Единой России» Андрея Глазунова склада «черных» листовок, призывающих к свержению власти от имени КПРФ и ЛДПР. Также в области распространялись листовки типографского качества, направленные исключительно против двух партий — ЛДПР и КПРФ. В них шла речь об объединении двух партий против «Единой России», якобы эти партии предлагают рязанцам «перемены и новый передел», призывая к повторению 1917 года. Еще две листовки были выпущены против ЛДПР. В них от имени председателя партии Владимира Жириновского распространялись угрозы в адрес жителей города, а также призывы к смене власти сначала в Рязанской области, а затем по всей стране. В середине февраля на щиты ЛДПР в области неизвестные наклеили дополнительные надписи с призывом вернуть «свободные 90-е». Черные пиарщики подогнали цвет наклеек под агитационный материал партии.
В Туле некие люди проводили опрос, предлагая ответить на вопросы анкеты «Как вы относитесь к закону о монетизации льгот?», «Знаете ли вы, что Управляющая компания Тулы планирует повысить тарифы?» и «Знаете ли вы, что избирательную кампанию «Справедливой России» финансирует Управляющая компания Тулы?».
Поможет ли это все партии власти — покажет 14 марта, и почти не вызывает сомнений, что по ряду территорий к результатам выборов будут высказаны существенные претензии.
