Цивилизация
Развернувшаяся в последние месяцы полемика вокруг фигуры Сталина оставляет стойкое ощущение театра абсурда. Чем ближе противники нынешнего режима к центру воронки, утягивающей их в политическое небытие, тем яростнее они спорят на темы, не имеющие никакого практического значения.
С одной стороны, психологическая подкладка дискуссии вполне понятна. Коммунисты начали подготовку к 130-летию своего кумира сильно загодя — в отсутствие новых идей остается извлекать на свет изъеденные молью. Их оппоненты, давно вытесненные из публичной политики назад на кухню, т. е. в интернет и эфир немногих либеральных радиостанций, заводятся с пол-оборота, стоит только показать им красную тряпку — задача налаживания контактов с потенциальными союзниками перед ними не стоит, значит, можно ругаться в свое удовольствие с кем угодно.
С другой стороны, есть в этой полемике и третий участник, без которого дискуссия не приобрела бы такой публичности. Это официальные СМИ, активно освещавшие и отчасти провоцировавшие противостояние, и стоящая за ними власть. Если рассмотреть ситуацию с позиции «кому выгодно», то именно последняя выступает в роли главного бенефициара.
Чтобы ответить на вопрос, зачем все это нужно власти, следует осознать одну простую вещь: нынешний режим, который критики часто называют авторитарным, на самом деле таковым не является. Для этого он слишком труслив, слишком чувствителен к любому общественному недовольству и слишком быстро отступает, наткнувшись на мало-мальски серьезное сопротивление.
Высокий рейтинг Путина (рейтинг его соправителя, подобно Луне, лишь отражает сияние главного «светила») зиждется прежде всего на тщательном учете массовых настроений, характеризующихся сегодня очевидным креном в сторону консерватизма и унитаризма, а заодно равнодушием ко всякой идеологии и политике вообще.
Правящей бюрократии и подконтрольной ей «Единой России» свойственна идеологическая всеядность, не выходящая, впрочем, за рамки благопристойной умеренности. В политическом пространстве они оккупировали не только центр, но и значительную часть прилегающих территорий, оставив оппонентам только крайние ниши, заведомо неспособные обеспечить сколько-нибудь заметный электоральный успех. При этом власть бдительно следит, чтобы сохранившие государственную регистрацию оппозиционные партии не переступили запретную черту и не вторглись на контролируемые ею участки.
В частности, одной из причин устранения с политической сцены Союза правых сил явилось то, что в последние годы своего существования он то и дело пытался вырваться за пределы выделенной резервации, активно беря на вооружение левопопулистские лозунги. В своем праволиберальном обличии СПС (равно как и пришедшее ему на смену «Правое дело») не представлял для Кремля никакой угрозы, а вот как «всеядная» (catch-all) организация внушал нешуточные опасения.
Напротив, изоляционистская позиция «Яблока» чрезвычайно удобна власти. Решение «яблочного» съезда, обязывающее членов партии выйти из любых организаций, имеющих собственную политическую программу, прекрасно соответствует высшим пожеланиям. Трудно сказать, на что при этом рассчитывало руководство самого «Яблока». Возможно, оно всерьез полагает, что рано или поздно фортуна повернется лицом к демократам и в отсутствие зарегистрированных Минюстом конкурентов все главные призы достанутся их партии. Возможно, имел место некий торг, сводящийся к тому, что «Яблоко» в очередной раз отмежевывается от антисистемной оппозиции, а взамен ему не чинят административных препятствий на региональных и местных выборах.
Каковы бы ни были мотивы «нишевой» политики «Яблока», она устраивает Кремль наилучшим образом.
То же самое и с КПРФ, год от года погружающейся во все более махровый сталинизм. В своем возвратном движении коммунисты не только «перешагнули» ХХ съезд КПСС, но и вплотную приблизились к 1937 году: в последних номерах «Советской России» вовсю «реабилитируются» приснопамятные судебные процессы, в частности по делу военных (Тухачевский, Якир и пр.). Сколько бы ни твердили руководители КПРФ о популярности Сталина среди нынешнего российского населения (цифра 35% — таково, согласно социологическим опросам, число респондентов, одобряющих деятельность вождя всех времен и народов, — вроде бы и впрямь говорит в пользу такого вывода), но своим «впадением в детство», являющимся на самом деле разновидностью старческого маразма, они загоняют партию в гетто, из которого им уже не выбраться никогда.
И опять же — это только на руку власти.
Кремлю была бы опасна компартия, которая, отрекшись от не самых красивых страниц собственной истории, стремилась бы привлечь под свои знамена максимально широкие круги оппозиции.
Компартия, которая молится на былых идолов и изгоняет из рядов «неотроцкистов», чьи грехи состоят главным образом в попытках наладить контакты с прочими противниками режима, ничем его благополучию не угрожает.
Политическое долголетие нашей правящей бюрократии обратно пропорционально способности ее разношерстных противников к конструктивному сотрудничеству друг с другом. Она умело пользуется рецептом «разделяй и властвуй», ни на минуту не давая утихнуть разногласиям между различными отрядами оппозиции — то переименовывая гостиницу «Антисоветская», то провоцируя и подогревая перепалку между сталинистами и антисталинистами. Пока оппозиционеры грызутся между собою, власть может спать спокойно. О сне она забудет только тогда, когда ее неприятели договорятся не ворошить прошлое и подумать о будущем — о том, как они станут обустраивать Россию после краха нынешней системы. На каких принципах они будут взаимодействовать в новом, не декоративном, а реальном парламенте; какие запреты для себя установят, а какие, напротив, снимут и т. п.
И то, насколько быстро власть потеряет покой, зависит в первую очередь от левой оппозиции — как наиболее дееспособной организационно и наиболее популярной среди населения.
Именно левая оппозиция должна сделать первый шаг навстречу не столько даже либеральным оппонентам, сколько основной массе избирателей, которую волнует не далекое прошлое, а ближайшее будущее.
Вчерашним днем живут те, у кого нет завтра. И если левые хотят, чтобы оно у них было, им следует первым делом во всех смыслах похоронить Сталина, которому в будущем места нет (а если и найдется, то левым от этого не перепадет ничего, кроме неприятностей, особенно если учесть, что ни один режим не уничтожил столько коммунистов, сколько сталинский — здесь с ним могут посоперничать разве что маоисты).
Впрочем, зачем заглядывать в будущее? Своего рода реинкарнацию Сталина во главе государства мы имеем начиная с 2000 года. Эта реинкарнация набила руку в разрушении институтов ради укрепления личной власти, стравливании и последующем устранении политических конкурентов, приписывании себе чужих заслуг, сваливании собственных ошибок и неблаговидных деяний на внутренних и внешних врагов. И, судя по всему, левым эта реинкарнация не нравится ничуть. Тогда нечего и потакать ей, делая именно то, чего она от них добивается.
Как бы то ни было, отвоевать себе место в будущем сегодняшние левые могут, только серьезно изменившись, причем в ненавистную либеральную сторону: став более широкими во взглядах, более терпимыми к инакомыслию, менее косными и догматичными, и уж, конечно, намного более современными.
Автор — руководитель отдела политологии фонда «ИНДЕМ».
