Цивилизация
Недооцененным остается предложение движения «Наши» и других молодежных организаций в адрес Дмитрия Медведева о том, чтобы он отправился в космос и стал первым президентом-космонавтом в целях популяризации в российском обществе высоких технологий и самих идей модернизации.
Предложение ценное уже тем, что заставляет вспомнить классику, так сказать, литературные прецеденты космического управления страной. В антиутопии Владимира Войновича «Москва 2042» правящий гениалиссимус Алексей Букашев периодически совершал инспекционные полеты над страной на космическом корабле и, пронизывая зорким взглядом все происходящее, отдавал распоряжения, где что нужно сделать, исправить или улучшить. Правда, в один прекрасный день гениалиссимус был оставлен соратниками на орбите…
После того как отгремели и прозвучали все ноябрьские съезды и речи, ситуация, в которой находится «политика модернизации» в России, стала предельно прозаичной и конкретной.
Что, в общем-то, и хорошо. Суть этой ситуации в том, что или в ближайшие месяцы произойдут реальные изменения в образе жизни и деятельности государственного механизма и произойдет реальный переход от слов к делу в реализации отдельных модернизационных задач. И тогда доверие общества к тому, что политика новая, а перемены действительно будут происходить, может сохраниться. Или же модернизационные намерения останутся на уровне риторики, а сама эта риторика будет быстро утилизирована правящим бюрократическим классом в совершенно противоположном смысле – для «тюнинга» прежних правил игры и принципов своего существования.
То, что главный вопрос модернизации состоит именно в этом – изменяются или нет «правила игры» для правящего класса, – прямо вытекает из той модели проведения модернизации, которая предложена руководством страны и выражена во всех последних программных речах и документах. Это проект управляемой сверху эволюционной, постепенной, ненасильственной модернизации, главным субъектом реализации которой – то есть задающим темпы, направления и «границы возможного» в действиях – является сама бюрократия, сам правящий класс.
Идеология проекта, как и было сказано на съезде «Единой России», заключается в одновременном стремлении к «стабильности и развитию», «постоянному творческому обновлению общества без застоев и революций». При этом предлагается «сохранить и приумножить» все позитивное, но одновременно следует не «тащить в будущее», если пользоваться словами Дмитрия Медведева, мешающие нам «пороки развития» — сырьевую экономику, коррупцию и патернализм. Такой
проект «консервативной модернизации сверху» под руководством и силами в первую очередь самой бюрократии не стоит, наверное, отвергать с порога, хотя многим он представляется нереалистичным.
Теоретически, просвещенная и настроенная на модернизацию бюрократия — действительно необходимая, хотя, конечно, и недостаточная основа качественно нового развития. Однако в любом случае это делает еще более значимым для реального старта модернизационной политики в России все тот же вопрос – о новых принципах существования и правилах игры для элиты.
От элит в постсоветской России высшая власть всегда требовала в первую очередь одного – лояльности. В обмен различные группы правящего класса получали права пользования административным ресурсом и извлечения коррупционной ренты на рынке симбиоза власти и собственности.
Для целей модернизации помимо лояльности необходим иной уровень эффективности, компетентности и дееспособности элит.
Ценой этого для правящего класса является к тому же самоограничение коррупционных привилегий. Вдвойне тяжелая задача для изменения образа жизни.
Сверх того, сегодня элиты находятся в ситуации «двойной лояльности» тандему (что может, в логике прежних правил игры, даже несколько усиливать тягу к «рентной плате» за лояльность), а также политической неопределенности по поводу перспектив власти после 2012 года. Фактически для значительной части элиты пока не предопределенный выбор между кандидатурами на будущих президентских выборах выглядит как нерешенный вопрос о том, какой темп перемен будет выбран: больше той самой стабильности или больше развития? Эти два фактора сегодня тормозят отклик бюрократии на призыв к новой политике.
Иначе говоря, если в качестве главного субъекта модернизации власть видит себя, бюрократию, то возможность реального перехода от слов к делу в реализации новой политики зависит именно от скорейшего снятия неопределенности для правящего класса по поводу «проблемы 2012 года». И – что еще важнее – от реального введения высшей властью новых условий внутриэлитного договора, объявления «часа икс», начиная с которого лояльность модернизации (а не только тандему) равна реальному прекращению коррупционных практик, а нарушение новых «правил игры» влечет для всех безусловную ответственность, не больше, но и не меньше, чем по закону.
Конечно, здесь все равно остается много вопросов. Например, амнистии в рамках этого нового внутриэлитного договора за период жизни по прежним «правилам игры» и согласия с этим общества в обмен на отказ элит «по правде» от коррупционного образа жизни. С другой стороны, те, кто совсем уж не сможет вписаться в жизнь по новым правилам, смогут уйти на покой, а на смену им, возможно, придут новые кадры с иной мотивацией. В любом случае очевидно, что
наличие политического ресурса для решения задачи самоограничения элит, ужесточения норм и правил их жизни, а также их ответственности и эффективности становится ключевым вопросом перехода России к стратегии модернизации.
Когда соратники гениалиссимуса Букашева решили оставить его в космосе, он этому уже совсем не противился. Сам Букашев так объяснил это герою романа «Москва 2042»: «Ты не можешь себе представить, как я это все ненавидел. Я их просил, умолял, приказывал прекратить славословия. И что ты думаешь? Они в ответ разражались бурными аплодисментами, статьями, романами, поэмами и кинофильмами о моей исключительной скромности.
Когда я хотел провести какие-то конкретные реформы, собирал съезды, митинги, говорил им, что так дальше жить нельзя, давайте наконец что-нибудь сделаем, давайте будем работать по-новому, в ответ я опять слышал бурные аплодисменты и крики «ура». Газеты и телевидение превозносили меня за мою необычайную смелость и широту взгляда. Пропагандисты меня напропалую цитировали: «Как правильно указал, как мудро заметил наш славный Гениалиссимус, дальше так жить нельзя, давайте что-нибудь сделаем, давайте работать по-новому». И на этих словах все кончалось.
…Когда я увидел, что ничего изменить не могу, тогда я решил, пусть будет, как будет. Я видел, что машина запущена и сама собой катится в пропасть. И ход ее даже мне не под силу ни замедлить, ни ускорить. Я устал и хотел куда-то спрятаться от всего и от всех, но на Земле подходящего места не нашел. Поэтому, когда они решили оставить меня на орбите, я подумал, может быть, так и лучше. Они делали вид, что я ими руковожу, и я делал вид. А на самом деле я жил своей отдельной жизнью — ел, спал, читал книжки, думал и ждал.
— Чего ждал?
— Ждал, когда это все развалится…».
