Цивилизация
Административная экспансия в сферу публичной политики все больше и больше упрощает электоральное пространство современной России.
Содержательные вопросы повестки дня отодвигаются на второй план, уступая место примитивному боданию между властью и остальными участниками выборов, независимо от их идеологических пристрастий.
Оппозиционные партии уже не видят смысла во взаимной критике, поскольку у них остается единственный предмет борьбы – расширение совместного политического пространства. Там, где административный ресурс не способен обеспечить «Единой России» 100-процентную поддержку, за оппозицию голосуют именно потому, что она оппозиция, т. е. противоположна власти. Прочие нюансы теряют значение, а межпартийные различия размываются: в выигрыше тот, кто убедительнее ругает высшее начальство.
Избирательные кампании последних нескольких лет раз за разом подтверждают эту тенденцию. Не стали исключением и прошедшие выборы в Мосгордуму. «Партия власти» в столице сильна традиционно. Фаворитом федеральных выборов она была с 1993 года, после выборов-99 это лидерство сделалось неоспоримым. На региональных выборах мэрии также легко удавалось формировать удобный для себя состав Мосгордумы: сначала она вступала в союз с либералами, чтобы не пустить в региональный парламент коммунистов, начиная с 2005 года коалиционную тактику сменила ставка на «чистый» административный ресурс.
До поры до времени какие-то приличия все-таки соблюдались. В 2005 году «Единая Россия» получила в столице около 48%, в 2007 году – около 55%. На нынешних выборах, судя по всему, в средствах было решено не стесняться: если вечером 11 октября Мосгоризбирком записывал единороссам 55% и говорил о прохождении в гордуму КПРФ и ЛДПР (об этом свидетельствовали и результаты exit polls), то к утру 12-го показатели «партии власти» выросли более чем на 10%, а ЛДПР выпала из числа преодолевших 7-процентную планку.
Скачок электоральной поддержки «партии власти», странный с точки зрения статистики, объясняется довольно просто, если взглянуть на ситуацию под другим углом. Последние месяцы велось много разговоров о скором смещении Юрия Лужкова – на это якобы указывал целый ряд косвенных признаков. Однако
после перехода к фактическому назначению губернаторов едва ли не единственное, что гарантирует главе региона сохранение поста, – это умение «делать выборы».
Как бы федеральный центр ни точил зуб на того же Муртазу Рахимова, но пока тот у себя в Башкирии обеспечивает «Единой России» 90% голосов, снимать его не будут, дабы не допустить перехода электорального процесса в «неуправляемое» состояние.
В связи с этим Лужкову было жизненно важно показать, что он владеет ситуацией ничуть не хуже коллег из национальных республик. Если бы на нынешних выборах «Единая Россия» получила те же 55%, что и в 2007 году, это означало бы, что Лужков – никакой не волшебник, а всего лишь один из многих. Обеспечение же 11-процентного электорального прироста «партии власти» знаменовало блестящую сдачу им экзамена, после чего федеральному центру не остается ничего другого, кроме как ждать, пока время не сгладит впечатление от игры маэстро.
Результатом же упомянутой игры стало дальнейшее упрощение электорального пространства. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить итоги голосования 2005 и 2009 годов (использовались факторный анализ и разработанная в фонде ИНДЕМ методика по расчету вклада партии в размежевание).
Расстановку сил на выборах-2005 определяли три ключевых размежевания, первое из которых охватывало около 40% общей картины, второе – около 20%, третье – около 14%.
Суть первого из размежеваний составляло противостояние «Единой России» всем остальным участникам избирательного процесса. В сущности, это не что иное, как противостояние власти и невласти, или «общественности».
Главными участниками второго размежевания являлись «Единая Россия» и ЛДПР с одной стороны и КПРФ, «Свободная Россия» и Российская партия жизни - с другой. Это размежевание можно интерпретировать как противостояние партий, апеллирующих к некой идеологии (пусть и высосанной из пальца – как в случае с РПЖ), и партий, культивирующих «прагматический» подход к решению общественных проблем.
Наконец, третье размежевание можно трактовать как противостояние сторонников рыночной экономики («Яблоко», в меньшей степени «Единая Россия») и адептов национализации стратегических отраслей (КПРФ и ЛДПР).
На выборах-2009 из трех значимых размежеваний дали о себе знать всего два. Первое, охватывающее более 40% общей картины, точно так же сводится к противостоянию между «Единой Россией» и всеми прочими участниками, второе (более 20%) – к противостоянию «прагматиков» (ЛДПР) и «идеократов» («Яблоко», отчасти КПРФ).
Третье размежевание, единственное из всех имевшее идеологическое измерение, теперь не прослеживается вовсе – не только на уровне значимых факторов, но и на уровне всех прочих. И дело не в том, что социальные и экономические размежевания исчезли или утратили актуальность. Просто воцарение власти в публичной политике не оставило для них места.
В нынешних условиях «Яблоку» не о чем спорить с КПРФ, а ЛДПР - со «Справедливой Россией»; единственная тема возможной дискуссии между ними – кто тут оппозиция настоящая, а кто притворная.
Стоит ли в такой ситуации удивляться бледности и бесцветности предвыборной агитации? Власти она была не нужна, а оппозиция не могла ее вести. Более или менее ярким событием этой кампании можно считать разве что скандал вокруг шашлычной «Антисоветская». Наблюдатели недоумевали, зачем Кремлю понадобилось так упорно травить Александра Подрабинека, а подивиться следовало другому – сдержанности коммунистов, ведь называя «вертухаями» руководителей ветеранского движения, Подрабинек, казалось бы, задевал прежде всего их. Но то-то и оно, что, скорее всего, именно коммунисты и являлись главным объектом «разработки», а самое главное – они сами прекрасно это осознавали.
Показательно, что инициатором общепитовских разборок был небезызвестный Олег Митволь, а продолжателями его почина – пресловутые «Наши»; и тот, и те – большие специалисты по организации псевдообщественных истерик. Приказ переименовать шашлычную следует признать довольно оригинальным ходом со стороны столичной власти.
Прежде накануне выборов, стремясь предотвратить возможное сплочение разношерстных оппозиционеров, Лужков предлагал вернуть на Лубянку «железного Феликса» – понятно, что по этому вопросу согласия между либералами и коммунистами быть не могло. Со временем прием приелся, и было придумано спровоцировать коммунистов на полемику с диссидентами-антисоветчиками.
В случае удачи у КПРФ возникли бы определенные сложности, особенно если учесть, что одним из немногих СМИ, пускавших в эфир предвыборные ролики коммунистов, было либеральное «Эхо Москвы». Ввяжись КПРФ в обругивание Подрабинека, это сыграло бы на руку только «партии власти».
Отдадим должное коммунистам – на провокацию они не поддались. Внимание скандалу уделили только партийные издания; вне круга проверенных товарищей КПРФ предпочла эту тему не обсуждать. И если с окончанием избирательной кампании «Наши» вместе с официозной прессой потеряют к теме интерес, а коммунисты, напротив, примутся ее муссировать, значит, скандал действительно был предвыборным.
Оттяпав у общества две трети электорального пространства, административная экспансия сняла с повестки дня еще один вопрос – об ошибках оппозиции. Последняя могла делать что угодно – навредить себе сильнее, чем вредила власть, ей было бы сложно.
Бессмысленно упрекать в чем-то КПРФ, ЛДПР и «Справедливую Россию»: они вели себя так, как ведут всегда. В иных условиях их тактика сработала бы, в нынешних московских – нет (во всяком случае, это касается «эсеров» и жириновцев).
Бессмысленно говорить и об ошибках «Яблока» – о шокировавших либеральный электорат страстных выступлениях Сергея Митрохина в поддержку Юрия Лужкова (уж в «яблочной» поддержке мэр явно не нуждался) или о некрасивых попытках убрать из списка «Справедливой России» бывшую «яблочницу» Галину Хованскую. Все это лишь второстепенные детали. Уход Григория Явлинского с поста лидера символизировал уход «Яблока» с федеральной политической сцены, нынешнее поражение – возможно, знак того, что партия перестает существовать и в качестве регионального игрока. «Жизнь после Явлинского» не состоялась, и не признавая этого, партия не сможет нащупать верное направление поисков ответа на вопрос «что делать?».
На этот же вопрос должна найти ответ и оппозиция в целом. Пока что ей нечего противопоставить вторжению бюрократии в электоральное пространство. И дело не в том, что оппозиция неправильно ведет избирательные кампании, а в том, что она не способна сформулировать убедительную альтернативу существующему положению вещей – такую, какой в начале века была альтернатива социалистическая, а на рубеже 1980–90-х – рыночно-демократическая.
Сегодня одинаково бледными (или дискредитировавшими себя) выглядят как альтернатива либеральная, так и коммунистическая, как социал-демократическая, так и националистическая.
До тех пор пока не появится новая альтернатива, которая не будет продолжением одной из старых, оппозиция обречена отступать под натиском административной экспансии – вплоть до окончательного вытеснения из политического процесса.
Автор – руководитель отдела политологии фонда ИНДЕМ.
