Цивилизация
Общеизвестно, что любая классификация оставляет за скобками массу не вписывающихся в неё деталей и фактов. Характерный пример – систематизация современных российских партий. К какому направлению, например, отнести Общероссийский гражданский фронт Гарри Каспарова, «Другую Россию» и «Национальную ассамблею», охватывающие широкий круг граждан и их объединений самых разных, зачастую полярных взглядов?
Можно, конечно, назвать их «право-левыми» – по аналогии с антиельцинской оппозицией 1992–1993 годов. Но определение «право-левые» ничего не говорит о сути данного феномена:
«непримиримых» из ОГФ, ДР и НА объединяет лишь неприятие существующей власти, во всем остальном их воззрения расходятся кардинально.
А как классифицировать появившегося недавно ТИГРа – «Товарищество инициативных граждан России», организатора декабрьских акций в Приморье против повышения пошлин на подержанные иномарки? Его платформа весьма эклектична: требования установить «честные цены на бензин» и заморозить тарифы ЖКХ соседствуют с протестом против «засилья в СМИ информации об одной партии и ее лидерах и отсутствия какой-либо информации о других партиях и объединениях». ТИГР выступает также против «диктатуры «Единой России» и политической цензуры», против «недавних поправок в Конституцию, …которые лишают народ последних остатков демократии», против «погрязших в коррупции чиновников» и т. п.
По большому счету, уже давно следовало бы ввести для организаций типа ТИГРа, ОГФ, «Другой России» и «Нацассамблеи» рубрику «антирежимная оппозиция».
В нее, кстати, вполне органично вписались бы также нацболы, «Оборона», касьяновский Российский народно-демократический союз, «Солидарность» и ряд леворадикальных организаций вроде Левого фронта и Левой партии «России – здравый смысл».
И только на первый взгляд кажется странным, что в общий оппозиционный ряд попали и левые, и правые. В сегодняшней политической реальности произошел известный сдвиг, а именно: «право-левое» деление обрело новый смысл. Изменение взгляда на «право-левый» континуум случалось и раньше. Так, на рубеже 1980–90-х в «левых» ходили сторонники перемен, т. е. демократы, тогда как их оппоненты коммунисты представлялись общественному сознанию как «правые». В 1990-е картина перевернулась: теперь уже адепты реформ стали именоваться «правыми», а их противники вернули себе звание «левых». И вот теперь,
похоже, снова происходит переоценка ценностей: «левыми», независимо от конкретной идеологии, мало-помалу становятся противники существующего режима, «правыми» – его приверженцы.
Если все будет идти как сейчас, то очень скоро большинство интересующихся политикой в нашей стране забудут, каким содержанием еще вчера наполнялось деление на «левых» и «правых», и начнут придавать этим словам новое значение. Причем ряды «левых» будут неуклонно расти, а «правых» – таять. Слабость и маргинальность нынешней антирежимной оппозиции тут не показатель. Разве в каком-нибудь 1989 году противники власти были сильнее, влиятельнее и многочисленнее, чем сегодня? Скорее, наоборот – на порядок слабее и меньше числом, что не помешало им уже через год взять под контроль около трети российского парламента, а еще через полтора – неожиданно для всех, включая самих себя, выйти победителями из противостояния с КПСС.
Перспективы сегодняшней антирежимной оппозиции отнюдь не являются менее обещающими. И дело даже не в кризисе, изрядно осложнившем жизнь власть имущим. В конце 1980-х правители страны и впрямь были захвачены врасплох катастрофическим ухудшением экономической конъюнктуры, нынешние, напротив, встречают кризис более или менее подготовленными. Дело в другом. Власть настолько увлеклась установлением политической монополии и искоренением крамолы, что в обществе просто не мог не сформироваться антирежимный протест. Пружину чересчур крепко сжали, одно неловкое движение – и она сорвется, а тот, кто попытается ее остановить, получит по носу, и очень больно. До поры до времени экономическое благополучие позволяло не только удерживать пружину, но и сжимать ее еще сильнее. Кризис породил массу проблем, которые отвлекают внимание власти от неусыпного контроля за пружиной. Не ровен час, рука дрогнет, давление чуть ослабнет, и стальная спираль начнет возвратное движение, все более набирающее мощь.
Успехи коммунистов на только что прошедших выборах (в первую очередь в Тверскую гордуму) свидетельствуют, что противостояние по линии «за режим – против режима» постепенно вступает в права.
Ведь с точки зрения этой системы координат КПРФ – самая антирежимная из всех допущенных к избирательной кампании партий. Будь выборы равными и свободными, проводись они в обстановке более или менее честной конкуренции, успехи сил, зарабатывающих очки на жесткой критике власти, наверняка оказались бы еще более впечатляющими. Да и поведение многих кандидатов-единороссов, скрывавших в ходе кампании свою партийную принадлежность, говорит само за себя. Никому не хочется оказаться рядом с разжимающейся пружиной.
Автор — руководитель отдела политологии фонда ИНДЕМ.
