Цивилизация
Выступление премьера Владимира Путина на совещании по металлургии в моем родном Нижнем Новгороде напомнило по стилистике заявление «пахана» на «общаке». Фраза «доктора послать и зачистить все эти проблемы» мало чем отличается от «замочим в сортире», «замучаетесь пыль глотать» и «отрежем все так, чтоб больше ничего не выросло». Честно говоря, блатная стилистика премьер-министра многим уже надоела.
После «докторов» рухнули акции крупнейшей металлургической компании, вслед за акциями рухнул рынок, потери $60 млрд. Списать на американцев невозможно, поскольку их рынок уже вторую неделю как растет. В принципе, такой непрофессионализм и некомпетентность премьер-министра должен был бы отметить Кремль, но у меня сложилось впечатление, что президента в стране пока нет.
В России на рынке не так много металлургических компаний, а сама отрасль очень хорошо структурирована. Она конкурентна как на внутреннем, так и на мировом рынках и почти полностью приватизирована. Это, безусловно, успех реформаторов: русские металлурги стали одними из ведущих в мире, приносят огромную прибыль и огромные налоги стране. Есть еще одна отрасль экономики, которой реформаторы могут гордиться – угольная промышленность. Когда-то отсталая и убыточная, с бесконечными забастовками шахтеров, сейчас она стала одной из ведущих в мире, а экспорт угля – один из самых рентабельных.
Российским металлургическим компаниям стать мировыми лидерами, в отличие от нефтяных компаний, реально.
Пример «Русала» (второй в мире производитель алюминия) и ВНК «Норникель» (первый в мире производитель никеля, платины и палладия), достаточно активные действия «Евраза» и «Северстали» по глобализации своего влияния на мировом рынке — очевидное тому подтверждение.
Безусловно, к компании «Мечел» были вопросы. Она доминирует на рынке коксующегося угля. По некоторым показателям, контролирует 40% рынка. Очевидно, что в отношении компании могли быть использованы методы антимонопольного расследования, очевидно, можно было обсуждать тему трансфертного ценообразования. Можно было даже на том же совещании с «Мечелом» разобраться, только делать это не перед телекамерами. Деньги любят тишину, инвестиции – тоже. Все это надо было делать грамотно, не вести себя как слон в посудной лавке.
Есть версия, и она очень популярна на рынке, что Путин выступил с таким заявлением, чтобы «чекисты», торгующие на рынке и скупающие акции, могли в этот день сделать закупку. Они, кстати, могли это сделать и в следующий понедельник, если в четверг не успели. Но я в эту версию не верю. Мне кажется, что главная причина случившегося — крайняя некомпетентность Путина. Ему, как известно, в разбирательстве с «Мечелом» помогал Игорь Сечин, тоже известный «металлург»-чекист.
Самое неприятное, что рецидив Путина, случившийся в понедельник, делает ситуацию очень плохой в инвестиционном плане. В России резко выросли политические риски, связанные с поступками власти и ее влиянием на бизнес.
Для иностранных конкурентов российских металлургов это, наоборот, очень хорошая история, потому что сейчас политический риск будет аргументом для западных производителей стали в борьбе с русскими компаниями. Способом не допустить их на рынки слияний и поглощений, на рынки IPO. «Мечел» собирался выходить на IPO, и вроде бы не для того, чтобы его основной акционер Игорь Зюзин построил очередную виллу, а чтобы развивать производство. Сейчас Зюзину, очевидно, эти планы придется серьезно пересматривать.
Бизнес из этой истории должен вынести такой урок: в стране абсолютно безответственное правительство, агрессивное, алчное, с ним надо быть очень осторожным, желательно иметь неформальные отношения с правительством, неформальные отношения с вице-премьером по промышленности по фамилии Сечин, и желательно согласовывать ключевые вопросы именно с этим тандемом — Путин--Сечин.
Если вы думаете, что российский бизнес сделал вывод, что нужно немедленно все схемы по минимизации налогообложения отменить, то вы заблуждаетесь. Такие выводы никто не сделал, потому что компании, приближенные к Путину, вроде «Роснефти», этими схемами активно пользуются, и никто их не трогает.
Внутриполитический вывод этой истории печален. Президент, а не премьер, в целом отвечает за стабильность, в том числе и экономическую, за правительство, проведение внутренней политики.
Я не могу представить себе ни одну страну в мире, где президент хранил бы гробовое молчание по поводу того, что из-за неграмотности и некомпетентности премьер-министра рушатся компании и их инвестиционные планы.
В этой истории Дмитрий Медведев не выполняет данные ему Конституцией полномочия. Он обязан в такие ситуации вмешиваться — это его конституционная и, между прочим, политическая функция. Станет ли Медведев когда-нибудь в полном смысле президентом? Я надеюсь, что да. Мне хочется, чтобы в стране законы соблюдались, и была власть, а не «общак».
Сколько это займет времени, я не знаю. Как известно, завышенные ожидания приводят к быстрым разочарованиям. Мало у Медведева было времени, нет нигде своих людей, оттого нет и рычагов управления. Я думаю, он пока не готов стать полноправным президентом.
У Путина, когда его выбрали, было испытание — гибель подводной лодки «Курск». Он вел себя цинично, и первое испытание жестоко проиграл. Устроил истерику в Видяево, не хотел уезжать из Сочи, ругался по поводу СМИ, которые его критиковали. Это был его очевидный провал, из которого он извлек урок – надо задушить телевидение и прессу в целом.
Какой урок из истории «Мечела» вынесет Медведев, трудно сказать. Ему представилась уникальная возможность показать, кто президент, а кто подчиненный президента.
Это можно сделать не нарочито, начав прилюдно отчитывать Путина. Можно пригласить того же Зюзина и всех металлургов, провести с ними беседу, дать гарантии того, что никакого рейдерского захвата металлургических компаний не будет, будут исключительно антимонопольные методы воздействия в рамках российского законодательства.
Впрочем, с некомпетентным правительством, инфляцией, крахом ипотеки, обнищанием людей, инфраструктурными проблемами, впереди еще много кризисов.
У президента будет много возможностей проявить себя.
Автор – российский политик, вице-премьер правительства РФ (1997-1998 годы)
