Цивилизация
Во времена промышленной революции многие критиковали фабричную систему, противопоставляя ей прелести работы в поле. Сегодня многие критикуют мир финансов, противопоставляя ему работу на фабрике. Любители прошедшего времени были и, похоже, будут всегда. Недовольство днем сегодняшним вызывает сравнения с прошлым, как правило, идеализированным. Сегодня модно противополагать промышленности финансы, заявляя, что они ведут к «бумажной», а не «настоящей» экономике, и что новая система неуправляема и порождает неравенство.
Российский президент Дмитрий Медведев говорит о тех, кто ищет в «экономическом национализме» выход для своих интересов, подчеркивая их «прагматический» характер. По его мнению, в глобализованном мире «ошибки в политике отдельных стран, а тем более национальный эгоизм, немедленно сказываются на ситуации во всей глобальной экономике». Наконец, он заявляет о «несоответствии формальной роли США в мировой экономической системе ее реальным возможностям» и выдвигает Россию на роль ведущего игрока многополярного мира.
Российский президент намеренно игнорирует цепочку событий, приведших его на занимаемый им пост. Или же он предпочитает верить в волю великих людей, а не в сложные исторические процессы.
Бурный рост китайской промышленности породил шоковое повышение спроса на энергоресурсы, металлы и продукты. Китайский рост, в свою очередь, подпитывался увеличением экспорта, который стал результатом громадных инвестиций некитайских предприятий в Китае. Экспорт стал возможным благодаря торговому дисбалансу США, который китайцы профинансировали, покупая в огромном количестве американские государственные бумаги. Никто не инвестировал бы в Китай миллиарды, вкладывая их в технологию и оборудование, не имея никаких гарантий. Гарантии были выданы китайцами, которые оставили в заложниках принадлежащие им тысячу миллиардов долларов в американских облигациях.
Так называемая «бумажная» экономика США сделала возможной китайскую индустриализацию. Без «бумажки», как говорится, никуда не денешься.
Пока протекал этот процесс, начавшийся в 1980 году, цена сырья, благодаря азиатскому росту, стремительно повышалась. Российская экономика, как экономика стран Персидского залива, базирующаяся на нефти и газе, с 2000 года выросла в пять раз, с 7 до 33 триллионов рублей. Без американского долга не было бы инвестиций в Китай и китайского экспорта.
Без китайского экспорта и азиатского роста не было бы нефти по невероятным ценам, и российская экономика по-прежнему находилась бы в поиске международных кредитов для финансирования импорта. Владимир Путин, возможно, не стал бы великим руководителем, а Дмитрий Медведев, возможно, был бы успешным адвокатом.
Многополярный мир – классная штука. Только представьте, как бы это могло быть: американские, японские, немецкие и тайваньские фирмы с удовольствием инвестируют в Китай, имея в качестве обеспечения российский долг в виде облигаций, купленных китайцами, чтобы финансировать экспорт в Россию, а в качестве гарантий своих прав на собственность – долгую правовую традицию России и мощь бывшей Красной Армии. Мощь и технологический уровень российской промышленной системы, в свою очередь, гарантируют китайцам возможность в любой момент обменять свои бумажки (в виде облигаций российского государственного долга) на высокотехнологичные российские товары и услуги. Разумеется, с какого-то момента китайцы начали бы диверсифицировать резервы своего ЦБ, до того содержавшиеся исключительно в рублях, и начали бы продавать рубли на европейских рынках, чтобы взамен приобрести евро, а на евро накупить европейских облигаций, что привело бы к падению рубля...
Оставим иронию в стороне и продолжим смотреть в будущее, которое всегда лучше настоящего: бурный рост России, которая покупает китайские товары, позволяет китайцам бурить в Сибири, и российские недра исторгают новую нефть, которая питает китайский автопарк.
Доллар становится воспоминанием о далеком прошлом, и никто больше не прислушивается к главам Федеральной резервной системы.
«Газпром» контролируется пенсионными фондами, которые назначают его руководство и превращают его — в отличие от Enron — в образец прозрачной бухгалтерии...
Для реализации этой мечты о превращении России в один из главных центров мировой системы необходимо иметь или построить всего за несколько лет экономику гигантских размеров, с развитой промышленностью и высокоорганизованным финансовым «бумажным» сектором. Только очень крупная экономика в состоянии впитать огромный обмен товаров и денег с Азией. И США, и Европа гораздо крупнее Китая. Россия же, с экономической точки зрения, не больше Франции. И, наверное, даже самый ярый голлист не отважился бы предложить азиатам переключиться с американской экономики на французскую.
Автор — экономист, обозреватель газеты L'Opinione.
