Цивилизация
Российская властная элита, похоже, снова озаботилась борьбой с олигархами. Хотя в эпоху бюрократического реванша и повсеместного строительства госкорпораций представители этой малочисленной социальной группы утратили возможность формировать политику страны. И значит, перестали быть олигархами, превратившись в просто очень богатых людей. Недаром ведь многие бывшие заявляют о готовности по первому сигналу отдать бизнес государству, если такая команда поступит. Но раз уж мажорная тема борьбы с несуществующим ныне слоем прозвучала, значит это для чего-то нужно.
Не последнюю роль в реанимации антиолигархической тематики сыграли приближающиеся выборы.
Провести выборную кампанию на позитиве или, как говаривали в былые времена, на «чувстве уверенности в завтрашнем дне», у партии власти не получается. При близких к 100-долларовой отметке нефтяных ценах, несмотря на все клятвенные заверения правительства, картельные соглашения производителей продтоваров и владельцев торговых сетей, инфляция продолжает расти. Нет особо радостных для основной массы населения вестей и о выполнении «национальных проектов». Пресса наводнена тревожными прогнозами о нарастании проблем в российской экономике уже в ближайшей перспективе. В такой ситуации только и остается напоминать гражданам об угрозах. И повышать котировки «прекрасного настоящего», пугая россиян «олигархическим реваншем», возвратом вседозволенности «лихих 90-х» с растаскиванием общенародной собственности и бандитским беспределом.
По-видимому, желание актуализировать антиолигархические страшилки и связанный с этим поиск подходящего «иллюстративного материала» и стали главной причиной мощной кампании, ведущейся государственной машиной против СПС.
Ведь именно эту партию и ее лидеров, игравших некогда важную роль в определении социально-экономического курса страны в пресловутые девяностые, легче всего сделать ответственными за «антинародные реформы» и создание прослойки ненавистных олигархов.
То, что монетизация льгот и Жилищный кодекс, освободившие государство от большей части социальной ответственности, «олимпийские» законы, разрешающие по упрощенной процедуре изымать у граждан землю, были приняты в нынешнюю эпоху торжества государственнических идей и госкапитализма, в предвыборной пропаганде предпочитают не упоминать. Между тем, реформаторы прошлого десятилетия о таких рестриктивных мерах и мечтать не могли! Но, как говорится, попали под раздачу.
Вопрос состоит в том, насколько восприимчивым к новому антиолигархическому походу властей окажется население.
Готово ли оно вновь купиться на активно эксплуатировавшуюся во время кампании 2003 года идею социальной справедливости в обновленной предвыборной трактовке нынешних прокремлевских партий?
Только что обнародованные данные Левада-центра заставляют усомниться в подобной доверчивости избирателей. Высокие доходы олигархов вызывают раздражение у 19% россиян, в то время как чиновничьи — у 24%. Расходы казны на содержание депутатов провоцируют негативную реакцию у 31% граждан. При этом нужно иметь в виду, что народные избранники (а люди видят на телеэкранах в основном говорящих правильные слова «единоросcов») в общественном мнении мало чем отличаются от назначаемых чиновников. Парламент под мудрым присмотром главного единоросcа Бориса Грызлова, и в самом деле, перестал быть местом для дискуссий.
А думские обитатели, штампующие, не особо вникая в смысл, правительственные законопроекты, уже неотличимы от бюрократов из министерств и ведомств, администраций и управ.
И пользы от таких представителей народа еще меньше, чем от чиновников, и благ за счет налогоплательщиков они потребляют столько, что иному служаке и не снилось. Потому ростом своего благосостояния они и вызывают еще большее раздражение, чем бюрократы.
Роста же нелюбви к олигархам, по сравнению с прошлыми выборами, Левада-центр не фиксирует. В 2003 году к ним с ненавистью относились 7% опрошенных, сейчас — 3%. Тогда презирали этих «хищных акул» 7% граждан, ныне — 5%. Словом, вопреки расхожему утверждению, история не повторяется.
Со временем люди, даже почувствовавшие положительный характер тех или иных перемен, перестают постоянно сравнивать их с «проклятым прошлым». И советская власть погорела, в том числе и потому, что слишком увлеклась сравнением производства телевизоров, холодильников и прочих электробытовых приборов в 1913 году и в брежневскую эпоху.
Сопоставление своего житья-бытья с уровнем жизни представителей других социальных групп куда интереснее сравнительных экскурсов в прошлое.
Интерес начинает заметно усиливаться, когда у простых граждан возникают бесконечные и постоянные проблемы, а люди, призванные заботиться об их решении, процветают день ото дня. Более того, эти самые «опекуны» с увеличением своих доходов все больше убеждаются в мысли, что не они существуют для людей, а наоборот. Уловившее эту тему общественное мнение начинает переключаться с раздражения по поводу прошлых бед и неурядиц на нынешние.
И как показывают все те же лихие олигархические годы, по мере роста аппетитов людей при власти, их пренебрежения к нуждам обычных людей, эти настроения будут только нарастать. И ни массированный PR, ни показательные бои с тенями прошлого здесь не помогут. Это как раз тот случай, когда бытие определяет сознание.
