Цивилизация
Достигнутый компромисс в Киргизии, скорее всего, только тактический ход со стороны власти. Его реализация будет откладываться на неопределенное время, поскольку выстроенная Аскаром Акаева система устраивает сместивших его революционеров. О правовом и политическом смысле кризиса в Киргизии в интервью «Газете.Ru--Комментарии» рассуждает аналитик Российского института стратегических исследований Аждар Куртов.
— Формальным поводом для выступления оппозиции стал отказ президента вносить проект конституции. В чем стоит конституционная проблема в республике?
— Требование оппозиции изменить конституцию справедливое. Против изменения не возражает и нынешняя власть: тандем президента Курманбека Бакиева и премьер-министра Феликса Кулова. Конституция в Киргизии была принята в начале 90-х годов. Ее проект довольно долго разрабатывался под руководством Аскара Акаева. Принятый тогда вариант был достаточно выдержанным, продуктивным, хотя и нес в себе элементы прежней советской эпохи. Потом Аскар Акаев четыре раза достаточно основательно менял основной закон, и еще раз менялись нормы, посвященные статусу русского языка. Изменения трансформировали систему власти в сторону усиления президента и одновременного ослабления парламента и судебной власти.
Нынешний вариант, сложившийся в 2003 году, соответствует авторитарной системе власти.
Власть именуется президентско-парламентской, но это выдумки. Скажем, процедуру импичмента провести практически невозможно. А если импичмент не проходит, то парламент должен быть распущен.
Вариант, который Акаев делал под себя, вполне устроил Бакиева.
Он и его соратники пришли к власти под лозунгами проведения реформ. И тогда, и теперь тюльпановые революционеры настаивают на переходе от жесткой президентской системы к парламентской. Бакиеву же система пришлась по душе, и он хотя не противился принятию конституции, но тормозил ее разработку. Первоначальный вариант новой, по сути, конституции был опубликован еще в прошлом году. Потом его забыли, несколько раз менялся состав конституционной комиссии. Осенью Бакиев отправил в отставку генерального прокурора Бекназарова за то, что он перешел дорогу части деливших собственность кланов. Он был одним из самый ярких возмутителей спокойствия, и район, откуда он избирался, был одним из самых мятежных в политическом смысле. И неожиданно Бакиев назначает опального Бекназарова руководителем конституционной комиссии и дает ему дурацкое, с моей, как правоведа, точки зрения, поручение — разработать сразу три варианта конституции: президентскую, парламентскую и смешанную, как во Франции. Нужно было сначала достичь согласия по поводу одного варианта, а потом его уже разрабатывать. Три варианта готовили в спешке, и они оказались непроработанными. Венецианская комиссия, которая оценивает конституционное законодательство государств, дала отрицательное заключение. Во всех вариантах не было положения о государственном статусе русского языка, что неприятно, но не в этом главное. Там не было конституционного суда, и его полномочия переходили одной из структур верховного суда. Но и эти варианты конституции были отложены в долгий ящик.
Свой вариант разработал и Феликс Кулов, но Бакиев, за которым по действующей конституции остается право на внесение изменений в основной закон, принятие тормозит.
После последней реформы 2003 года парламент был сокращен до 75 депутатов и были полностью ликвидированы выборы по партийным спискам. Большинство же политиков выступали за возвращение пропорциональной системы выборов.
Бакиев обещал отдать парламенту право выдвигать премьер-министра, но обещание не выполнил.
А это очень важный момент, поскольку обещанием он, по сути, сдавал своего партнера по тандему Феликса Кулова.
При этом за четыре года в Киргизии не удосужились принять закон, регулирующий прининятие новой конституции.
Заключительная глава ныне действующей конституции прописывает только порядок внесения изменений и дополнений. За лозунгами о реформах была упущена правовая сторона. Сейчас правые аргументы в большей степени на стороне Бакиева. Проведенное в отсутствие кворума учредительное собрание никаких правовых оснований не имеет. При этом в конституции содержится очень любопытный пункт о том, что, если возникают непреодолимые противоречия между ветвями власти, у президента есть право распустить парламент. Но само понятие неразрешимых противоречий никак не конкретизировано. Бакиеев намекал, что может воспользоваться этой нормой.
Сейчас Бакиев затягивает разрешение ситуации, поскольку он не хочет принимать конституцию, и пока ему это удается.
— Как вы оцениваете достигнутый конституционный компромисс?
— Я думаю, что это временная уступка со стороны Бакиева. После того как он выиграет время, люди разойдутся по домам, острота кризиса спадет, все вернется на круги своя. Он своих обещаний не исполнил раньше, и сейчас верить ему нет больших оснований.
— Но давление оппозиции это шаг снимет?
— Да, поскольку одновременно президент проявил силу и показал, что согласен пойти на некоторые уступки. Но, я полагаю, потом вопрос будет опять отложен на неопределенное время под предлогом доработки проекта.
— Как может дальше развиваться ситуация?
— Бакиев уже пообещал рассмотреть конституционный проект, он может отдать на заклание еще одного министра. Я допускаю, что президент может распустить парламент. Дело еще и в том, что скоро зима. Регионы республики слабо связаны между собой дорогами. Если перевалы завалит снегом, то в столице бузить они не будут. Но это временная мера. Республика бедная. Чего они все время звонят Путину? Наверное, просят финансовую помощь. Они запутались с коррупцией. Единственный источник поступлений — это золотой рудник Кумтор. Но условия контракта с западными компаниями таковы, что прибыли рудник дает не так много. А когда на руднике что-то случается, то резко падает добыча и соответственно поступления в бюджет. Народ же не работает — бузит. Они надеются на помощь Китая и России.
— Но противостояние вряд ли было только конституционным, что служит его двигателем?
— Смысл противостояния в том, что часть свергавших Акаева людей не получила ожидаемого. Они не ожидали расцвета демократии в Киргизии, а хотели занять серьезные посты, поделить власть, собственность и сферы влияния. Киргизия маленькая бедная республика, и на всех не хватило. Когда произошла революция, каждый региональный лидер почувствовал свободу рук; одновременно он понимал, что центральная власть не будет всегда слабой. Начались захваты угольных разрезов и административных зданий, перекрывали дороги. К сожалению, центральная власть полностью применить силу не может, потому что милиционер не будет выполнять приказ, если он направлен против его родственников.
В кочевом патриархальном обществе, где сохранились родовые связи, действуют другие приоритеты.
— Возможно, что протест вызван отказом от обещания раздать землю в округ Бишкека и в самом городе?
— Север, Чуйская долина, это не типичная область для Киргизии. В основном это высокогорье, небольшие села и города. Южная часть страны более бедная и исламизированная. В 90-е годы люди с юга пытались переселиться в столицу, где проще найти работу. И тогда же появились самострои вокруг Бишкека и политические партии, которые отражали интересы этих застройщиков. И в ходе прошлогодней революции было роздано много самых фантастических обещаний разными людьми. Конечно, выполнить их никто не мог. И так инфраструктура Бишкека перенапряжена.
При этом сама власть зиждилась на хрупком тандеме северянина Кулова и южанина Бакиева. Южане стремились поселиться на территории северян, что обостряло отношения. И тандем мог треснуть еще раньше.
— Как изменилась ситуация с точки зрения противостояния севера и юга страны?
— Бакиев не только своих родственников (а братьев у него побольше, чем у Акаева) понарасставлял на важные должности. Сместился баланс в высших органах власти. Южан стало гораздо больше.
— Как могут решаться социально-экономические проблемы Киргизии?
— Киргизия хочет быть такой же, как Казахстан. Но Киргизия могла существовать как Ханство в условиях кочевого образа жизни. Сейчас границы таковы, что ресурсов для полноценного развития у республики нет. Казахстан их очень сильно обошел. Хорошо, что в последние пару лет они наладили отношения с Казахстаном и казахский бизнес стал скупать активы у Киргизии. А когда отношения были плохими, Казахстан не давал провозить фрукты в Россию. С одной фуры яблок требовали тысячу долларов за проезд. Сейчас отношения наладились. Я думаю, что киргизские политики неадекватно оценивают свое место в регионе и свои политические возможности. Так что вполне может быть, что Киргизия превратится в несостоявшееся государство. Одна из претензий оппозиции к власти состоит в том, что государство решило вступить в программу помощи бедным странам, что, по мнению оппозиции, приведет к закабалению страны. Если раньше они очень ревностно относились к идее создания конфедерации с Казахстаном, то сейчас такого рода идеи обсуждаются.
Беседовал Евгений Натаров
