Цивилизация
Одним из центральных и наиболее обсуждаемых событий последних дней стал доклад А. Белоусова, представленный на конференции «Россия через четверть века — стратегия развития» и опубликованный на сайте Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования. Тема доклада вступает в противоречие с названием возглавляемой Белоусовым организации, так как работа посвящена как раз долгосрочному прогнозированию, ее полное название — «Долгосрочные тренды российской экономики. Сценарии развития до 2020 года».
Что касается содержания доклада, то пресса в основном уделила внимание трем кризисным точкам, а именно 2007–2008, 2011–2012 и 2015–2017 годам. При этом, согласно работе, наиболее серьезные вызовы приходятся на средний узел. В докладе представлены четыре сценария развития под кодовыми названиями «Сверхиндустриальная модернизация», «Бросок в глобализацию», «Экономический изоляционизм», «Энергетический аутизм». Первый самый хороший, последний, соответственно, наоборот. Дальнейшим пересказом заниматься не будем, так как текст содержит в себе 141 страницу текста, не подлежащего конспектированию, он весь расписан по пунктам, выделенным буллитами. При этом почти каждый абзац представляет собой некоторое достаточно спорное утверждение, требующее или пояснения, или расшифровки. Подробный комментарий доклада поэтому занял бы тоже трехзначное число страниц. Приведем тем не менее кое-что для иллюстрации.
Непонятно, скажем, акцентирование в докладе внимания на определенных проблемах. Вот, например, одной из определяющих предпосылок развития экономики по тому или иному сценарию является формирование рублевой зоны, которая включит в себя денежные системы Украины, Белоруссии, Казахстана и других стран ближнего зарубежья. Тут сразу два вопроса. Во-первых, а в чем значимость данной проблемы? Во-вторых, зачем это вообще упоминать, если этого не будет, потому что не будет никогда? Может, с Белоруссией еще что-нибудь удастся, но и то, судя по тому, как у нас происходят интеграционные процессы, вряд ли. А вообще, это по большому счету никому из наших соседей, да и нам самим, не нужно.
Или вот такой момент. Одним из основных локомотивов будущего роста предполагается сельское хозяйство. Почему и за счет чего, говорится не очень много. Пашни на душу населения у нас действительно много, но, может, лучше не воспринимать это как ресурс для развития, а констатировать, что производство зерна на землях с урожайностью 10 центнеров с гектара надо прекратить и думать не о поддержке производства в этих зонах, а об альтернативном трудоустройстве населения и поддержке той части, которая уже в силу возраста трудоустроиться никуда не сможет. Что касается экспорта зерна, то, как известно, он стал возможен только благодаря резкому сокращению поголовья скота. А у Белоусова предполагается каким-то чудесным образом наращивать и поголовье, и экспорт.
Эти моменты мной взяты достаточно произвольно, а вовсе не потому, что они самые важные или меня лично как-то задевают. Я уже сказал, что вопросы возникают практически по каждому абзацу. За рамками, конечно, остается еще способ расчетов количественных показателей. В тексте упоминается применение системы из 345 уравнений с 449 переменными — ее экспертиза сама по себе, наверное, труд непростой. А внешне видно, что системы системами, а многие цифры, наверное, взяты с потолка. Вот, например, банковскую систему крайне волнует вопрос роста внешних заимствований российскими компаниями, что по очевидным причинам подрывает клиентскую базу российских банков. В докладе Белоусова этот показатель платежного баланса по всем сценариям резко падает в ближайшем будущем. Почему? Если это так, то это надо сообщить банкирам, чтобы они на каждой конференции не упоминали трансграничное кредитование как один из основных вызовов развитию отрасли.
На самом деле основная ценность доклада, конечно, не в цифрах, не в сценариях, не в предлагаемых мерах.
Главное — что на повестку дня вынесен вообще вопрос долгосрочного развития, причем не в виде поиска «национальной идеи» и набора лозунгов, а как системное научное изложение проблем и возможных путей решения.
Собственно, этому был посвящен не только рассматриваемая работа, а вся конференция. То, что проблемы долгосрочного развития есть, всем, в общем, понятно. Но какие из них являются действительно существенными и где есть альтернатива, а где уже все определено, еще предстоит долго выяснять. Пока на самом деле во многих областях уровень проработки нулевой. Вот, например, обсуждавшаяся на той же конференции проблема иммиграции. Проблема волнует многих и ставится уже на центральное место предвыборных программ ряда партий. Доклад, посвященный этому вопросу, содержал в себе буквально следующее: мы не знаем, кто приезжает, зачем приезжает, чем занимается, кому мешает и так далее, но, наверное, иммиграция нужна. Имени докладчика не называю, так как не очень понятно, зачем человек (достаточно известный в профессиональных кругах) выступал, если ему вообще сказать нечего. Тема иммиграции связана с проблемой демографии. Я вот для себя не могу ответить на вопрос: снижение численности населения — это проблема или нет. Многие говорят, что проблема, но видят ее по-своему. Кто-то боится захвата страны Китаем, кто-то переживает о нехватке рабочей силы, кто-то сводит все сложности к нагрузке на пенсионную систему, кому-то из высших соображений не нравится снижение численности русского народа. Это тема для отдельных статей, и углубляться здесь я не буду, но отвечать на эти вопросы надо.
<1>Помимо глобального интереса с точки зрения российского гражданина проблемы долгосрочного развития волнуют или, по крайней мере, должны волновать и бизнес. Понимание, куда все пойдет, важно и при реализации масштабных инвестиционных проектов вроде трубопроводов, и при таких массовых процессах, как ипотека. Возьмем, например, анонсированный проект Северо-Западного газопровода. Если рассматривать «Газпром» как все-таки государственную компанию, ориентированную на благо России, то зачем этот проект нужен? Кроме, естественно, как Польше нагадить. Я не газовик, и вопросы, может быть, наивные. Добыча в газовой отрасли за первые девять месяцев года сократилась по сравнению с 2004 годом на 0,1%, экспортных мощностей пока хватает. Будет что в трубу-то давать? Жилищное строительство у нас растет, промышленность мы хотим, чтоб росла, — на это все тоже топливо потребуется. Я опять здесь пошел в частности, но надо понимать, что помимо академического любопытства долгосрочное прогнозирование и стратегическое планирование действительно необходимы.
За кадром в силу формата остается очень много вещей, о которых нужно говорить. Однако о чем сказать необходимо, так это о субъекте выбора.
К сожалению, как видится, даже при проработанных сценариях не очень понятно кто и как будет между ними выбирать и их реализовывать.
На текущую российскую власть надежды не очень много, а проблемы все-таки решать как-то надо. Надеяться, что инерционный сценарий, при котором ничего не делается и ничего не решается, кроме как тактических, хотя и очень интересных вопросов владения пакетами акций нефтяных компаний, обеспечит оптимальную траекторию развития страны, все-таки, наверное, чересчур оптимистично. Если власть наконец займется решением стратегических вопросов, а, самое главное, на политическом уровне возникнет реальная конкуренция различных сил на уровне платформ и программ, тогда доклады на тему долгосрочного прогнозирования будут не просто интересным интеллектуальным чтением для специалистов, а чем-то действительно важным для выбора пути дальнейшего развития.
