Цивилизация
Протестное голосование под новыми левыми брэндами, успехи либерального популизма и регионализация федеральных партий в результате альянса с местной властью — эти тенденции избирательных кампаний осени-зимы на фоне последних выборов в Амурской области анализируют младший член Научного совета Московского Центра Карнеги Алексей Титков и руководитель Департамента региональных исследований ЦПТ Ростислав Туровский.
Алексей Титков, младший член Научного совета Московского Центра Карнеги
Либералпопулизм и партия-матрица
На результатах выборов в Амурской области, если сравнивать их с думскими 2003 года, сказались, с одной стороны, особенности местного политического расклада, а с другой, тенденции, общие для всех региональных выборов последнего полугодия.
Общие подвижки, отличающие региональные выборы от последних думских — пониженная, как правило, доля голосов за «Единую Россию», повышенная — за Партию пенсионеров и «против всех», в ряде областей еще и заметно более успешное, чем в 2003 году, выступление списка СПС. Там, где партия проводила концентрированную агрессивную кампанию.
Из местных особенностей повлияли, конечно, непростые отношения главы администрации области Короткова с «федералами» — полпредом Пуликовским и главным федеральным инспектором Вощевозом.
Совсем недавно, в январе-феврале, у Короткова, когда он проходил утверждение главой области, были заметные проблемы с тем, будет полпредство поддерживать его кандидатуру или нет, в результате Коротков предпочел написать досрочное заявление о доверии, то есть обратиться через голову полпредства напрямую к президенту. Как следствие, «Единая Россия» на последних выборах в облсовет выступала больше как представитель федеральной власти. Открытого столкновения областной администрации с «Единой Россией» не было, но областная власть дала понять, что есть и некие альтернативы, например блок «Мы — за развитие Амурской области» во главе с Турковым, молодым энергичным зампредом облсовета.
Вообще, если говорить об устойчивых политических особенностях области, то она всегда была ярко выраженной частью забайкальского «красного пояса», отличалась сильным протестным голосованием. Неожиданностью можно считать скорее высокую — ниже среднероссийской, но все же внушительную — поддержку «Единой России» на предыдущих выборах, чем низкую поддержку на нынешних.
Коалиция «Яблока» и Партии жизни, оказывается, потрясающе успешное образование: второй раз выдвигается на региональных выборах — и опять замечательно высокий результат.
На Таймыре их блок, называвшийся «За родной Таймыр», получил 22% и второе место, теперь почти 18% и первое место в Амурской. Еще один раз — и можно будет говорить об устойчивой тенденции.
Если серьезно, то на региональных выборах выступают, с одной стороны, четыре партии, представленные в Государственной думе, с другой — мелкие, малоизвестные или совсем неизвестные. Первым приходится следовать общероссийской политической линии, которой придерживается каждая из этих партий, поддерживать сложившийся образ, вторые, наоборот, служат подсобным материалом для строительства каких угодно блоков, любого направления. В этом смысле «Яблоко» и СПС — особый случай, не относятся ни к той группе, ни к другой. Обе партии достаточно известные, узнаваемые, со сложившимся политическим лицом, но при этом неудачно выступили на думских выборах, находятся в кризисе.
Поэтому обе партии вынуждены рисковать, искать новые пути, отсюда, в том числе, и коалиции, которые на общероссийских выборах выглядели бы довольно странно.
Взять, например, блок СПС и Народной партии, который выступал на выборах в Иркутской области, и, кстати, прошел в Законодательное собрание, или тот же самый союз «Яблока» с Партией жизни. Были случаи, когда СПС и «Яблоко» — чаще, кажется, так поступал СПС — выступали под привычной партийной маркой, но вели кампанию, по стилю и по лозунгам не очень-то похожую на выступления этих же партий на общероссийском уровне, как правило — заметно более популистскую. Были, к примеру, уже несколько случаев блока «Яблока» и СПС, когда такой блок вел кампанию под привычными демократичными лозунгами, немного старомодно, как привыкли в 1990-е годы — результат, как правило, оказывался невысоким. А, скажем, в Архангельской области был тоже блок «Яблока» и СПС, шел под названием «Наша родина — Архангельская область»: сыграл, насколько смог, на слове «родина» в названии, на теме регионального патриотизма и прошел пятипроцентный барьер, причем с запасом.
Пока практика показывает, что для обеих партий — и «Яблока», и СПС — более успешными оказывались региональные кампании, в которых они в большей или меньшей степени отходили от своего привычного образа, вносили в него существенные изменения.
Вполне возможно, что через какое-то время такого рода опыты повлияют и на позиции этих партий на общероссийском уровне.
Для СПС успех в Амурской области приведет, видимо, к еще большему усилению крыла партии, считающего, что на следующих думских выборах главное — пройти в Думу любой ценой, а под какими лозунгами и с какими программными установками — дело второе. Другими словами, еще чуть подросла вероятность того, что СПС примет концепцию партии-матрицы, партии-технологии, политическое содержание которой заметно меняется в зависимости от политической конъюнктуры. Есть, конечно, сторонники привычной либеральной линии, пока сложно сказать, кто перевесит: они или «технологи», — но региональные выборы, похоже, становятся серьезным аргументов в пользу вторых.
Ростислав Туровский, руководитель Департамента региональных исследований ЦПТ:
Новые левые брэнды и губернаторские блоки
Некоторые тенденции, проявившиеся на выборах в Амурской области, подтверждают те выводы, которые уже были сделаны по выборам в законодательные собрания в других регионах с октября прошлого года.
Среди этих тенденций бросается в глаза низкий показатель «Единой России». Если посмотреть на результаты всех выборов в региональные собрания, то на сегодня это самый низкий процент, который был получен «Единой Россией». Она набрала вдвое меньше, чем на думских выборах 2003 года. То есть спад был практически везде, но столь резкий — пожалуй, только в Корякском округе (здесь в декабре «ЕР» проиграла коммунистам с разгромным счетом 22% против 35% голосов. — «Газета.Ru»).
Кроме того, можно отметить очередной успех «Российской партии пенсионеров», которая, на мой взгляд, является одним из главных открытий этого электорального сезона.
Видно, что пожилой электорат не хочет голосовать за «Единую Россию», но в то же время пенсионеры уже в меньшей степени, чем раньше, ориентированы на КПРФ, и ищут свою политическую силу.
На сегодняшний день ее роль довольно успешно играет партия пенсионеров. С одной стороны, это вариант протестного голосования, партия позиционируется левее центра и резко выступает против социальных реформ, инициированных Кремлем, правительством и «Единой Россией». Протестный электорат несколько дезориентирован. Наблюдается его усталость от КПРФ, но он пока не воспринял «Родину» и хватается за новые брэнды. Одним из них является «Партия пенсионеров». В других регионах — другие, которые также выступают с лево-патриотическими программами и демонстрируют свою социальную ориентацию. В Воронежской области — это блок «Справедливость», а Рязанской — блок «Социальной защиты и справедливости». Общий принцип их работы понятен: социальные лозунги, левая ориентация и попытка сыграть на новенького.
Если говорить о протестном голосовании, то в Амурской области также ярко выражено голосование «против всех».
Практически во всех регионах по этому голосованию преодолена планка в 10%, которую я считаю критическим порогом, говорящем о серьезности ситуации.
Еще одна общая тенденция — это спад интереса в регионах к ЛДПР, что усугубляется и слабостью региональных структур этой партии. Как показывает опыт, партия практически нигде не может организовать нормальную эффективную избирательную кампанию. Амурская область в этом смысле очень показательна, поскольку в 90-е годы это был один из самых благоприятных регионов для ЛДПР. На сегодняшний день даже в этом регионе ЛДПР свои позиции утратила и не прошла в парламент.
Я не считаю, что результаты голосования за СПС говорят, о том, что происходит какой-то сдвиг в сторону поддержки либеральной идеологии.
СПС действительно успешно выступил в целом ряде не традиционных для себя регионов, в частности в Курганской области. Это тоже депрессивный, периферийный регион, где правые никогда не пользовались поддержкой. Но надо иметь в виду, что СПС выигрывает эти выборы только там, где проводится активная избирательная компания, с привлечением, в том числе и московских, политтехнологов. Важно отметить, что, делая ставку на определенные регионы, далеко не на все, СПС одновременно модифицирует свой имидж. То есть использует скорее популистские, нежели либеральные лозунги, и открещивается от тех фигур, которые вызывают неприятие у избирателей, в частности от Чубайса.
Я думаю, что успехи СПС в довольно небольшом количестве депрессивных регионов, к которым относится и Амурская область, объясняются модификацией имиджа под региональную ситуацию, финансовыми вливаниями и эффективными политическими технологиями. Но я бы не стал говорить, что эти успехи свидетельствуют об общих тенденциях в российском электорате.
Что касается блока, занявшего первое место, участником которого является «Яблоко», то «яблочная» составляющая у этого блока была минимальной, потому что это прежде всего блок губернатора Короткова. Для того чтобы создать этот блок, как это обычно бывает, использовались региональные отделения политических партий. Его слепили из того, что было — из «Яблока» и «Российской партии жизни», а его идеология — это классическая идеология регионального патриотизма и поддержки губернатора.
Успешный опыт регионального позиционирования СПС можно распространить в те регионы, где политическая ситуация еще аморфна и избирательские предпочтения неустойчивы.
Как в упоминавшейся Курганской области, так и в Амурской партийно-политическое поле еще не сформировалось. В такие регионы возможна экспансия различных партий: и СПС, если он адаптирует свою программу к нуждам местных избирателей, и, как показывает опыт, «Партии пенсионеров». В крупных регионах, где избирательские предпочтения более устойчивы, конечно, резко изменить политическую ориентацию избирателя вряд ли удастся. То есть правый популизм имеет перспективу, если при этом на уровне политических технологий правые в состоянии откреститься от своих непопулярных лидеров и привлечь избирателей позитивной программой будущего конкретного региона. Там, где власть слабая и неустойчивая, можно пробиться и получить неплохой результат. То же самое произошло в Брянской области. Там тоже было сочетание слабой власти и дезориентированного избирателя. И в таком дремучем регионе за счет хорошо продуманной компании СПС добивается успеха. В других случаях, даже в, казалось бы, более либеральных по своей ориентации регионах, ничего подобного не получается. Есть некоторый парадокс, но он объясним.
Беседовал Евгений Натаров.
